– А, так вы наслышаны о мастере Астариене? – усмехнулся с каким-то подозрительным пониманием Рейнариш. – Да, Астариен Риш – мой непосредственный заместитель, и именно он курирует «Черный гематит». Мне казалось, это довольно очевидно. Мастер Риш – один из лучших в своем деле, поэтому вы можете считать, что вам повезло учиться у него.

– Повезло… – механически повторила я. – Ну конечно…

– Что-то не так? – участливо спросила Ханна, как только ректор попрощался со всеми и скрылся в дверях.

– Нет… Да… Ничего, все в порядке. Я просто слегка удивилась. – Я с трудом нашла в себе силы для ответа и вымученной улыбки. – Много слышала об этом… Как ректор его назвал – льесмирай?

– Да, всех мастеров-нагов, что преподают в академии, называют «льесмирай», – кивнула Ханна, выводя меня из кабинета вслед за остальными. – Впрочем, насколько я знаю, на нашем факультете это единственный мирай-преподаватель. Так что не беспокойся. Если ты неловко чувствуешь себя рядом с нагами, то тебе почти не придется иметь с ними дело. – Ханна улыбнулась и весело подмигнула из-под своих дымчатых очков.

Что ни говори, а оптимизма этой девушке было не занимать.

– Ага, спасибо. Буду иметь в виду, – ответила я, вернув ей улыбку и надеясь, что Ханна права и с Астариеном Ришем мне тоже не придется встречаться слишком часто. Ну подумаешь, куратор. Может, это вообще просто номинальная роль и видеться мы будем не чаще раза в семестр?..

Если бы я знала в этот момент, насколько ошибаюсь и что мне придется пережить в ближайшие полгода, возможно, и сама покинула бы академию как можно быстрее. Отказалась бы от обучения, бросила мечту отомстить за родителей. Забыла бы обо всем, лишь бы не это…

Но у меня не было такого шанса.

Оставшиеся полчаса до оглашения результатов вступительных экзаменов я провела как на иголках, несмотря на то, что вроде бы уже должна была быть зачислена. Вот что стоило мильеру ректору сообщить итоги сразу? Нет ведь, нужно мучить слабую психику будущих академистов этим невероятно выматывающим ожиданием!

Впрочем, Ханна, которая все это время почему-то оставалась со мной, периодически то рассказывая об академии, то просто молча сидя рядом, словно мы старые подруги, объяснила, что полчаса до оглашения результатов нужны, чтобы еще раз проверить и утрясти все документы. Мол, на территорию самоцветов не должен проникнуть никто, кто не имеет права учиться здесь.

На вопрос о том, кому же запрещено учиться в единственной магической академии Шейсары, Ханна пожала плечами, будто не знает.

Я чувствовала себя рядом с этой расслабленной и говорливой девушкой немного неловко. Ведь изначально, представляя, как буду поступать на самый сложный факультет самоцветов, в своих фантазиях я всегда была одна. Я, вообще-то, с детства одна. Соседские дети не очень хотели играть с «грязной сироткой Фи», а мне некогда было стирать одежду, чтобы им понравиться. Приходилось добывать деньги на хлеб.

В общем, я привыкла быть одна, и теперь спокойное внимание Ханны меня сковывало и слегка пугало. Однако, признаться, было приятно найти подругу, даже если скоро она узнает меня поближе и перехочет дружить.

Когда подошло назначенное время и на желто-золотистую каменную стену холла вывесили большой белый лист, я уже едва могла дышать от переживаний.

– Да! – воскликнула Ханна на секунду раньше, чем я увидела собственное имя в списке зачисленных.

Я уж думала, что она радуется собственной победе, но девушка добавила:

– Смотри! Вон там, наверху, в третьем столбце слева, – ты!

Я прищурилась и… едва не закричала.

Мне удалось! Удалось!!! И ректор не передумал!