– Может ты и права, Мари, – тяжело вздохнув, Альберто отвел взгляд от полотна и, подойдя к подоконнику, уставился в окно. Грустно смотреть, как увядает наш герб. Земля уже не приносит столь высокий доход, чтобы можно было покрыть все расходы на ее содержание. Плюс этот дом – такие затраты!

– Ох, синьор, если б вы по молодости не проигрались на скачках, – тяжело вздохнула служанка, – сейчас бы не пришлось выплачивать за дом столь дикие ссуды в банках. Ваш отец, да упокой Бог его душу, наверное, радуется, глядя на вас с небес, что вы к тридцати годам наконец-то остепенились, – она подошла к лестнице, ведущей из залы на нижний этаж, и, склонившись через перила, крикнула, – Лука! Ну, что там у тебя!

– Передай синьору, что завтрак готов! – прохрипел в ответ старческий мужской голос.

– А ваши друзья? – поворачиваясь к Альберто, укоризненно произнесла женщина.

– А что мои друзья? – удивленно переспросил молодой человек, направляясь к лестнице.

– Синьор Эндрю! – передразнила Мари произнесенное на английский манер имя лучшего друга Альберто. – Серж! – наигранно произнесла она имя второго его друга.

– Андреа, – улыбнулся, вспомнив задорный характер своего брата по несчастью, потомка знатного старейшего рода в Венеции герцога Аджио, – Он поклялся, что со скачками завязал, – твердо выпалил Альберто, сопровождая свои слова медленным наклоном головы. – Он дал слово герцога!

– А с этими развратницами из кабаре? – ехидно подхватила служанка.

– Ну, Мари! – развел руками Альберто и расхохотался, словно он в жизни не слышал большей нелепицы, чем эта. – Кто ж с девушками завязывает! Это же Эндрю! – передразнивая тон собеседницы, выпалил он. – Ты требуешь от него невозможного. А Серж, так он больше по философской части да по мопедам.

– Жениться вам надо! Вот хотя бы на синьорине Эльзе из семейства Сальди. Может их род не такой знатный как ваш, но у них три пятизвездочный отеля на островах. Они-то уж умеют вести дела. Да и лицом Эльза, вроде как, не из последних уродин будет.

– Да она не дурна, – задумавшись, согласился Альберто, снова переводя взгляд на картину. – Но нет в ней той легкости и чистоты, что в той, что является мне во сне, – грустно выдохнул он.

– Ох, синьор, – делая вид, что отмахивается от очередной из навязчивых идей своего хозяина, пробормотала Мари, медленно спускаясь по лестнице, ведущей на этаж ниже. – Опять вы за весь этот бред. Нет ее, великой любви! Забыть вам ее надо. Все это вымысел, остатки истории. Забыть и идти дальше. – Она вдруг резко повернулась к Альберто и заговорщически продолжала, – А как вам такая идея: одна знакомая тут недавно болтала, что многие новоявленные миллионеры взяли моду свадьбы у нас в Венеции играть, это у них считается верхом крутости, что ли, – развела она в стороны руками, пытаясь подобрать нужное слово. – Ну, вы меня понимаете. А для свадебного ужина им непременно старинные замки подавай. И платить они готовы тысячи за один вечер.

– Да, поиграть в принцев… Как же, понятное желание, – вздохнул Альберто…

– Увидимся во вторник! – что есть мочи, сдерживаясь, чтобы не закричать, выдавила из себя Елена и, хлопнув за собой дверью, выбежала на улицу. Рвавшаяся наружу ярость сдавливала ей грудь, мешая дышать. Слезы, скопившиеся в уголках ее серо-голубых глаз, уже готовы были огромным потоком выплеснуться извне, унося вместе с собой все негодование и обиду, что скопилась у нее в душе. Вихрем проносившиеся в голове мысли мешали адекватно оценивать ситуацию, сложившуюся в студии между ней и ее начальником.

«Это чванливое, самодовольное животное!.. Что оно из себя мнит?.. Я не жена ему и не дочь, чтоб так обращаться со мной!..», – она почти бежала по узкой опустевшей улочке к небольшой площади, где был припаркован ее мотоцикл. Темнота осеннего вечера опустилась над городом, постепенно гася шепот и шорох городских улиц. Лишь ветер, лениво нагоняя дождевые тучи изредка шелестел еще не опавшей листвой. Почуяв свободу от постороннего взгляда, слезы градом хлынули из глаз девушки.