– Потому что они выглядят официально. Однако они запросто могут оказаться ворами.

– Ты тоже себя так ведешь? – Я взяла оставшийся кусок маффина.

Он кивнул.

– Играй, пока не добьешься своего.

– Большое спасибо за то, что поделились со мной житейской мудростью, герр… – я запнулась, потому что не знала фамилии Ноя.

– Зегер. И не стоит благодарностей. Можно еще долго рассказывать, откуда это пошло.

Я покачала головой и еле заметно улыбнулась.

– Расскажешь мне как-нибудь. Но ты так и не сказал, в чем заключается твой потрясающий альтернативный план.

– Но это же испортит сюрприз!

– Я не фанат сюрпризов.

– Все любят сюрпризы.

– Ну, вообще-то, нет, – пожала я плечами, и Ной на мгновение задумался.

– Могу дать тебе три подсказки?

– Я слушаю.

– Первое. Хорошо, если на тебе сейчас удобная обувь на плоской подошве. Второе. Я специально приехал сюда на машине, надеясь, что ты скажешь «да». И третье. Сейчас нам нужно плотно позавтракать, потому что тебе понадобится много энергии, – сказал Ной. – О, и приготовь фотоаппарат заранее, – добавил он.

Я почувствовала, как от его слов мое сердце забилось сильнее. Такое чувство, будто на грудь упал огромный камень. Это были угрызения совести. Я ни разу не достала фотоаппарат с тех пор, как приехала в Берлин. Я попыталась сделать вид, что его слова не задели меня, но и не стала никак комментировать их.

– Ты сказал, у тебя четыре подсказки.

– Да, четвертое. У меня сегодня отличный день, – улыбнулся Ной. – Так что скажешь?

Я сделала глоток кофе, чтобы не отвечать сразу. Да, что я на это скажу? С одной стороны, мне хотелось отказаться. Но даже несмотря на то, что я планировала провести весь день в одиночестве, внезапно это приглашение показалось мне заманчивым. Но другая часть меня, та, что надежно пряталась под грудой сомнений, тут же закричала «да». Разве я приехала сюда не затем, чтобы вытащить эту свою черту наружу? Никто здесь не знал меня, и я не знала этого человека. В любой нормальной ситуации это стало бы поводом для отказа. В моей ситуации все было с точностью до наоборот. Потому что те люди, которых я знала, меня уже разочаровали.

Я поставила чашку на середину стола.

– Хорошо, – согласилась я и снова почувствовала, как мое сердце беспокойно забилось. Но в этот раз предчувствие было хорошим.

Оно символизировало ожидание, волнение и, прежде всего, немного меня саму.

Счастливая улыбка Ноя усилила это радостное чувство. Когда пришла Фуонг и приняла наш заказ, я искренне и с нетерпением стала дожидаться событий предстоящего дня.

Находиться рядом с Лией в машине оказалось неловко. В кафе, когда мы сидели друг напротив друга, все было по-другому. Я не знал, почему сейчас чувствовал себя иначе: из-за того, что она так близко, или потому, что мы не можем смотреть друг на друга. Или, может быть, поездки на машине с малознакомыми людьми всегда такие странные. Но настроение определенно изменилось. По крайней мере, нервничал я больше.

Я включил поворотник, чтобы тронуться на запад, и на мгновение посмотрел на Лию. Кажется, она была довольна – по крайней мере, смотрела в окно и улыбалась. Я немного расслабился.

– Почему у всех здесь есть машины, хотя поезда в метро ходят каждые две минуты? – спросила она, не поворачивая головы.

– Это не моя. Родителей, – ответил я. – Неужели я выгляжу так, будто это мой «Мерседес»? Неужели есть вообще люди нашего возраста, у которых собственные «Мерседесы»?

– Окей, один-ноль в твою пользу, – со смехом признала Лия.

– Ты взяла с собой фотоаппарат? – поинтересовался я.

Лия на мгновение задумалась, а затем покачала головой.