– Нет, хозяин, – послышалось то тут, то там.

– Хорошо, что вы это понимаете, – резюмировал он. – Яков будет наказан, чтобы вы не только на словах запомнили, что ждет всех нарушителей без исключения, но и на деле.

Герцог с усилием замахнулся и со свистом опустил плеть на спину мужчины. Наступившую тишину разорвал оглушительный крик. На загорелой коже выступили капельки крови, грозящие при повторении, перерасти в полноценные ручейки. Мелроуз замахнулся снова. Двор замер в ожидании продолжения. Второй удар не заставил себя долго ждать, как и крик жертвы.

Наследник явно наслаждался происходящим. Его взгляд горел, а на лице застыла торжествующая улыбка: любимое творение снова приносило свои плоды. Наказанный мужчина кричал, испытывая неимоверное количество боли, во всей красе вкушая последствия поступка.

И судя по крикам, сегодня для кары использовали непростой кнут. Орудие было личным изобретением младшего наследника.

По рассказам, во времена учебы в академии тот экспериментировал с разным оружием, зачаровывал его на причинение большего количества боли. Самый удачный приехал вместе с создателем домой. И теперь применялся на самых провинившихся. Благо, хотя бы среди женщин и детей таких не находилось.

Я зажмурила глаза, не в силах смотреть на развернувшуюся сцену, при звуке каждого удара вздрагивая всем телом. Буря, ненадолго успокоившаяся во время приготовлений, снова набирала силу.

“Ужасно, как же это все ужасно. Мне никогда не выбраться отсюда. Я всю жизнь буду здесь мучаться. Да и куда я пойду? Ничего не помню о старой жизни и ничего не знаю о нынешней. У остальных есть хотя бы воспоминания о свободе, у меня даже этого нет. Только понимание, что за пределами имения есть другая жизнь, и она мне недоступна.”

Тем временем удары раздавались как гром среди ясного неба. На пятом я не выдержала и, пробираясь сквозь толпу, сбежала обратно на кухню. А добравшись до своего укрытия, принялась за работу, стараясь унять набежавшие слезы.

Как только мне удалось совладать с собой, за стеной послышались шаги и едва различимые разговоры:

– Бедный Яков. Как ему спину-то располосовали.

– Теперь нескоро встанет. Работать-то как будет?

– Ох, как он теперь?

– С ожогами-то хотя бы на день отпустили. А тут…

– А нечего было … – раздался голос Ханны, – Заслужил.

Она вошла в кухню и бросила в открытую дверь:

– И нечего тут языками чесать. Брысь работать.

Стазу же раздались торопливые шаги, которые вскоре затихли на другом конце коридора. Дальше мы сидели в тишине. Я занималась своим шитьем, а кухарка готовкой.

Через некоторое время в коридор кто-то прошел и судя по звукам, направлялся в нашу сторону. Раздавались шаги, уверенные и ровные. Они словно удары часов отмеряли, отведенное мне, время. Спина болезненно заныла.

“Может, пронесет?” – подумала я.

Но удача сегодня была совсем на другой стороне. Он вошел в кухню.

"Главное, не поднимать глаза, не поднимать глаза" – судорожно стучало в голове. Как будто столько простые действия могли меня спасти. Мгновение спустя нервы не выдержали, и я бросила взгляд в сторону вошедшего.

Все такой же высокий и статный как и несколько минут назад. С прекрасной фигурой, которую не могла испортить даже выбившаяся недавно из-за пояса широкая белая рубаха. Светлые волосы растрепаны, некоторые пряди выбились из хвоста, глаза горят, как после удавшейся забавы. Хотя нет, это младший забавлялся. Лорд Райан развлекался и от этого получал истинное удовольствие.

Он стоял в обтягивающих штанах и сапогах до колена, что сейчас было очень модно. Правда, общий вид рубашки с закатанными рукавами делал его каким-то по-домашнему уютным. На секунду представшая картина сбивала с толку и заставляла забыть об истинном положении дел. Что не особо свойственно для старшего из наследников благородного герцога. Дерзкий хвост – единственное, что тот обычно себе позволял.