– Вот разбалуешь нам детей, что потом мы с ними будем делать в нашей Сибири? – Корил я тёщу.
– За двадцать дней не успею их разбаловать. Больно они у вас надрессированы. Оставляй их нам на зиму – тогда посмотришь, какими они у нас станут.
– Да кому там их дрессировать? Тайге разве. А мы и ее сможем же каждый год приезжать. Так, что же? так и жить нам без детей?
– А вы себе еще настрогаете. Вишь, какие они у вас завидненькие, да хорошенькие получаются!
Тесть работал кладовщиком в районном масломолочном управлении, и с работы каждый день приносил свеженькие, ещё с запахом коровьего вымени, молочные прелести: творог в комках, будто склеенных маслом, сметану, густую и жирную…
Там, у них с этим продуктом было тогда запросто. А в нашей Сибири нам видеть такое приходилось только во сне.
Впрок наедались и дети, и мы с ними. Обширной потаповско-мытаревской роднёй, целая рать всяких тёть да дядь, родных, двоюродных и троюродных, переполнен был весь городок. Приходили в гости сами порознь, и парами, и с детьми.
И всё новые и новые…. Никак не запомнить мне всех. А они дружно удивлялись, любуясь сибиряками. «Какие они у вас славные!». Ахали – охали, тискали визжащих от удовольствия ребят…
Потом устанавливали очередь встречных визитов. Всё для того, чтобы проявить уровень и своего гостеприимства, на своей территории, за своими столами, при своих скатертях – самобранках.
В действие была приведена система чисто русского чрезмерного, избыточного гостеприимства!
Родственники выпытывали у тёщи секреты наших пристрастий в еде. И вздыхали с недоумением, при объявлении о том, что любим-то мы в основном только салаты овощные, да винегреты.
И всё было так прекрасно! Всё было так хорошо, что казалось даже с избытком, слишком…. Так всегда поневоле начинает казаться, когда должно что-то случиться.
Жена цвела – «Вот видишь? Я же говорила?». И это рассеивало мрачные тени от мыслей.
Отпуск удавался на славу настолько, что уже никак и не могло бы оказаться в нашей серенькой действительности…. Мы, к такому благополучию просто не привыкли.
Ах, Михайлов – Михайлов! И могут же люди жить в таком раю, да ещё проявляя часто по мелочам своё недовольство!
Глава 3
На, может на четвёртый, или пятый день, после нашего приезда тесть пришёл с работы не в меру озабоченным.
И по времени – много раньше обычного.
О чём-то мрачно пошептались они с тёщей…, а потом… таинственно как-то поманил он меня в терраску на огороде.
– Начальник милиции тебя кличет к себе… – сказал, заговорщицки оглядываясь по сторонам.
– Начальник? Сам лично? Это зачем ещё?
– Говорит – из Москвы депеша ему пришла про тебя. Призывают дела тебя в Белград.
– Меня в Белград? Какой Белград? Да ты понимаешь, что это же в Югославии город такой. Это же за границей! Ты ничего не напутал? И как это так меня может кто-то «звать»? Откуда они могли и узнать, что в Михайлове есть какой-то такой – я?
Тесть пожимал плечами и смотрел на меня пустыми растревоженными глазами…
Всё это показалось тогда диким, непонятным… неестественным настолько, что я замер в растерянности. Можно было подумать, что через тестя кто-то просто шутит надо мной, меня просто кто-то пытается разыграть – приколоться.
– Подожди-ка, отец. Расскажи всё по порядку. Как он тебя вызвал, о чём говорил…
– Ко мне на склад, – рассказал тесть, – заявился лейтенант из милиции – Лёшка. Он у нас свой… прикормленный. Часто к нам забегает по соседству. А седни он и говорит мне, как только зашёл: «дядя Андрей, тебя с гостями дома? Так с тебя причитается!»
– Да дочка с семейством приехала в отпуск, – говорю ему.