Как ни пытались Смирновы достать существо из-под дивана, но так ничего и не вышло. Оно забилось в угол так, что не достать. Решили тогда Смирновы оставить существо в покое, и будь что будет.

К вечеру существо вылезло само. Оно было круглым и покрыто ярко-рыжей шерстью, с большими глазами, и маленькой мордочкой, как у кошки. Родители с опаской смотрели на существо, а дети без страха подхватили его на руки. Оно оказалось очень приятным, теплым и стало издавать звук, похожий на мурчание. Дети давно просили у родителей завести котенка или щенка, чтобы было о ком заботиться, и сейчас просто светились от счастья. Существо показалось родителям безобидным и его решили оставить.

Так в семье Смирновых появился Борщевик. Хотя обычно они называли его Борькой.

Борька ел всё подряд, был послушным, играл с детьми и поддавался дрессировке. Некоторые его повадки были похожи на кошачьи, некоторые же, наоборот, были больше собачьими. Борька мог часами сидеть на подоконнике и смотреть на улицу: на проезжающие по дороге машины, на птиц, на кошек и собак во дворе. А ещё он всегда встречал хозяина и приносил ему тапочки.

Борька стал любимцем семьи. Даже друзья и знакомые Смирновых привыкли к необычному зверьку, которого те подобрали на улице, и который оказался редкой породой шиншиллы – такую историю появления Борьки они слышали.

Через год Борька заболел. Он стал плохо есть, перестал приносить тапочки и играть с детьми. Зверёк лишь целыми днями лежал на своей подстилке, почти не шевелясь. Смирновы обошли всех ветеринаров города, но те только разводили руками – никто раньше не видел таких зверьков и понятия не имел, чем они могут болеть и как их лечить.

Через две недели Борька умер.

Смирновы долго горевали о смерти домашнего питомца, который стал для них настоящим членом семьи. И чтобы справиться с утратой, они сварили кастрюлю борща, собрали чемоданы и уехали в двухнедельный отпуск.

В тот день девочка, как обычно, вернулась домой из школы. В её комнате явно кто-то побывал – все игрушки были не на своих местах. Но всё-таки чего-то не хватало.

– Мам, а где мой кукольный домик?

– Я его отдала.

– Кому?

– Да, тетя Лена приходила. С дочкой. Он ей понравился, я и отдала. Все равно ты им больше не играешь.

Это было больно.

И обидно.

Конечно, в чем-то мама была права. Этот домик давно пылился в углу, а выбросить не поднималась рука. Ведь девочка сделала его сама, своими руками. Из картонной коробки, оклеенной обоями, со шторами из лоскутков ткани, с кроватью из коробки от конфет, этот домик долгое время был жилищем для ее кукол. И пусть теперь она выросла и в куклы давно не играла, но расставаться с этой игрушкой была пока не готова.

Весь оставшийся день девочка грустила. Мама, как могла, пыталась поднять ей настроение. Но всё равно твердила «Ты уже большая!». И за все время ни разу не попыталась извиниться за свой поступок. Видимо, она считала, что поступила правильно.

Когда пришло время спать, девочка легла в кровать, закрыла глаза, но всё еще долго не могла уснуть. Она думала о случившемся, пыталась свыкнуться с тем, что говорила мама. Она уже взрослая. А девочка, которая теперь будет играть ее игрушкой – еще маленькая. И ей нужнее. Но как же сильно сейчас захотелось оказаться на месте той девочки, и хотя бы еще раз поиграть с домиком для кукол, что предательские слезы полились из глаз. Детство уходило, окончательно и бесповоротно. И его нужно было отпустить. Ведь взрослые не играют в игрушки.

Наутро стало чуточку легче. И с каждым днем эта обида стихала, пока не превратилась в грустное воспоминание об окончании детства.