Штормин одним ударом кин – гери правой ноги снес дверь с петель. Он ворвался в комнату, слева на диване лежал довольно мелкий мужчина в заношенном трико и несвежей майке. Обычный на вид человек с небритым и заспанным лицом. Он был страшно удивлен и едва успел приподняться с дивана, как Штормин нанес ему в голову сокрушительный удар майе – гери левой ногой. Но он поскользнулся на каком – то половике, лежавшем на полу. И задуманный изначально мощный удар до конца не достиг цели. Однако мужчина тут же рухнул на пол. Подскочивший следом Кочерженко развернул его на живот, заломил за спиной руки и принялся их связывать непонятно откуда подвернувшимся полотенцем. Операция по задержанию опасного преступника длилась считанные секунды.

Когда Владимир и Олег потащили мужчину к пикету милиции, следом за ними гордо шествовала женщина, ведя за руку, вновь разревевшуюся девочку. У подъезда уже стояли желтая машина с нарядом милиции, белая карета «скорой помощи» и красный автомобиль с пожарным расчетом. Это Великов поднял на ноги все экстренные городские службы. На крыльце суетились явно перепуганные капитан Осипов, сержант Кривоногов и еще несколько милицейских и прочих чинов. Мужчину, который, похоже, мало что соображал, чуть ли не волоком втащили в комнату пикета милиции. Там тоже находилось народу предостаточно. А за столом сидел грозный майор. Олег Кочерженко подошел к нему и выложил на стол газетный сверток.

– Что это? – спросил майор.

– Это вещественное доказательство, – спокойно ответил Олег.

Майор осторожно развернул сверток. На стол выпал огромный тесак, каким в деревнях с одного удара забивают кабанов.

Арестованного подвели к майору, он взглянул на него так, будто знал его хорошо. И арестованный посмотрел на майора как – то странно…

Весна в Саратове развивается стремительно, как и во многих других, в общем – то, южных городах. До апреля на улицах может лежать снег вперемежку с грязью. И кажется, что никогда этому природному безобразию не наступит конец. Но затем резко пригревает солнце, с веселым журчанием всюду бегут ручьи и спустя несколько дней от скоротечной весны остаются одни сумбурные воспоминания. Шапки, куртки, зимнюю обувь долой. Погода устанавливается почти летняя, прерываясь лишь короткими заморозками в период цветения черемухи. А там уж и до настоящего лета рукой недалеко подать. Впрочем, год на год не приходится.

Володя Штормин вышел из опорного пункта милиции, когда над городом уже нависла ночная мгла. Улица Рабочая, расположенная в центре Саратова, хорошо освещалась, но была немноголюдна в эти часы в отличие от проспекта Кирова или улиц Горького и Радищева, где молодежь могла проводить досуг в немногочисленных кафе и барах. До общежития было рукой подать, всего каких – то двести, триста шагов. У строительного техникума Штормин заметил три фигуры, молодую женщину в бежевом плаще, держащей в руках букет сирени и двух парней крепкого телосложения в красных коротких спортивных куртках. Володя шел по другой стороне улицы и был под большим впечатлением от недавнего задержания преступника.

Вдруг женщина громко закричала:

– Помогите!

Штормин не задумываясь, в мгновенье ока, подлетел к странной троице. Один парень схватил женщину за горло и пытался душить ее. Второй замахнулся, чтобы ударить ее кулаком наотмашь. Володя высоко подпрыгнул и ударом йоко – гери сразил второго парня наповал. Первый машинально оттолкнул от себя женщину, развернулся в сторону Штормина и принял боксерскую стойку. И тут Володя схитрил. Он очень любил этот хитрый удар, который боксеры, в отличие от каратистов и мастеров других боевых искусств Востока, всегда пропускают. Штормин пробил ура – маваши – гери, сложный, но мощный удар ногой с разворотом на сто восемьдесят градусов. Соперник не устоял и, потеряв сознание, рухнул на землю. Женщина вновь громко закричала, выронив ветки сирени из рук: