Когда мы вошли туда, то увидели, что дрова в очаге уже прогорели, а раскалившиеся камни сливались по цвету с углями. И не смотря на то, что окно и двери были не закрыты, в бане было довольно-таки жарко. Сергей достал нож, и отодрал штапики в оконной раме, вставил туда полиэтиленовую плёнку и, повернувшись ко мне, сказал, что в предбаннике стоит ещё одно ведро с водой, его нужно унести в дом и, пока выстаивается баня, помыть там полы. Потом он закрепил оторванные штапики, и мы вышли из бани, закрыв за собой обе двери. Подогрев слегка воду ещё на неостывшей печи, мы принялись за дело, которое заняло у нас не более получаса. Посмотрев на чисто вымытые полы, Сергей предложил ходить по дому босиком. Затем, достав из рюкзаков все принадлежности для бани, мы отправились в лес наломать берёзовых веников. Все вещи по пути мы занесли в баню и пошли дальше. Наломав берёзовых веток и связав из них пару веников, мы довольно-таки быстро вернулись обратно. Нам ещё оставалось наносить холодной воды из колодца, но и это занятие не отняло у нас много времени.

Раздеться мы решили в доме, так как во всей деревне, кроме нас, никого не было. Понежившись немного нагишом на солнышке, мы вошли в баню.

– Двери пока не закрывай, надо, чтоб угар вышел, – сказал Сергей и взял в руку ковшик.

Набрав в него из котла горячей воды, он посоветовал мне отойти в предбанник, чтобы случайно не ошпарить. Когда я вышел, послушав совет Сергея, и присел на лавку, в бане раздался хлопок, и клубы сажи вырвались из открытой двери. Следом в дверном проёме, весь в саже, появился Сергей.

– Хорошо натопили, сейчас кумар уляжется, и можно идти париться.

– Серёга, ты сейчас чёрный, как негр!

– Ерунда, смоется, на то она и баня.

На фоне почерневшего тела зубы Сергея блеснули, как жемчуг. Постояв немного в предбаннике, он снова пошел в парилку.

– Залазь сюда и закрывай дверь, – крикнул он, исчезнув в дверном проёме.

Закрыв дверь на улицу, я последовал за Сергеем. В парилке, даже внизу, было довольно-таки жарко, а он уже сидел на полке и размахивал перед собой веником.

– Закрывай дверь и залазь сюда, – крикнул он с полка, всё также продолжая размахивать веником.

Закрыв за собой дверь в предбанник, я полез на полок, просидев там минут пять, мы вышли на улицу.

– Хорошо, – почти шёпотом произнёс Сергей, выливая на себя ведро холодной воды. Немного отдышавшись на свежем воздухе, он вновь обратился ко мне. – Ну что, теперь можно и с веничком оторваться.

И таким образом наша баня затянулась до самых сумерек… Мы ещё не один раз ходили на колодец за водой, Сергей даже порывался сходить ещё за одним веником, но я отговорил его. Вечером наших сил хватило только на то, чтоб вскипятить воды и напиться чаю, после чего мы уснули мертвецким сном.

Таким образом мы прожили почти неделю, занимались хозяйством, готовили пишу, ещё раза два топили и парились в бане. Лазили мы и на чердак, нашли там много разных вещей. В одном из ящиков, завёрнутую в промасленную бумагу и холщовую тряпку, Сергей нашел старого письма икону «Николая чудотворца», которую мы слегка почистили и повесили в красный угол над столом. Сергей, между делом, всё-таки начистил все монеты, но себе мы их не взяли, а спрятали под косяком над дверями, так как не привыкли брать то, что положено не нами.

В воскресенье мы решили сходить в лес. С утра, плотно позавтракав, захватив с собой сухой паёк и топор на всякий случай, отправились в путь. Зайдя за деревню, мы оказались на опушке леса. Оглядевшись по сторонам и сориентировавшись по солнцу, мы решили идти на юг. Времени ещё было немного, а день был сухой и солнечный. Мы пошли не торопясь, лес здесь был сухой и не заваленный, поэтому идти по нему было не только легко, но даже доставляло какое-то необъяснимое удовольствие. А изобилие озона, исходящего из крон девственной природы, кружило голову.