– Ладно, с этим будем разбираться потом, для начала нужно заняться обувью…

Тщательно осмотрев пятачок свободного от травы пространства под деревом и убедившись, что никаких насекомых, многоногих и кусачих, поблизости не наблюдается, Лин уселась на землю и принялась мастерить.

В первую очередь она разорвала каждый плотный лист на несколько полос, из которых сплела косички. Это позволило получить довольно длинные и крепкие веревки. Попытка прикрутить моховые подушки прямо к голым ступням не увенчалась успехом – стоило опустить ногу на землю, как в нее тотчас же воткнулась острая щепка.

– Мда, фигня. Так я далеко не уйду, факт! – девушка закрутила головой, в надежде увидеть хоть какое-то решение проблемы.

Может, вот эти широкие, глянцевые, как будто отполированные листья? На вид довольно плотные… Хотя, нет, нужно явно что-то пожестче. Как, например, кора! Точно! Дерево, с которого Лин только что, рискуя жизнью и конечностями, спустилась, как раз топорщилось изрядными запасами нужного материала, который местами отслаивался от основного ствола и скручивался в трубки, словно какие-то древние свитки.

Ухватившись за один из них двумя руками, ругаясь и ломая ногти, Лин смогла оторвать длинную полосу. Осмотрев свою добычу, девушка удостоверилась, что кора просто идеально подходит на роль подошвы – плотная, но вместе с тем, гибкая, не прорвется под напором сухих деревяшек и мелких камушков, и не раскрошится, не потрескается на сгибах.

Поплевав для верности на ладошки, опершись босой ногой в ствол дерева, Лин оторвала еще одну полосу.

– Ну вот, другое дело! Вы что думали, я тут пропаду? А вот и фиг вам! – адресовав эти слова прямо в начинающее понемногу светлеть небо и для верности скрутив ему дулю, Лин принялась мастерить.

Сергей.

Башка трещала просто невыносимо, что, впрочем, было совсем неудивительно, если вспомнить, сколько они вчера выпили. А сколько, кстати?

Не открывая глаз, Сергей попытался припомнить прошедшие события, однако, кроме смутных видений ярких ламп, барной стойки с рядом разноцветных шотов и чьей-то отвратительно обвисшей груди, назойливо маячившей прямо перед носом, ничего так и не всплыло.

– Что ж я так ужрался-то, а? Опять.

В голове что-то взорвалось, едва не отправив мужчину в нокаут, удержаться на краю удалось только серьезным волевым усилием.

Ох ты ж, ёкарный бабай… А вот такие последствия попахивали не просто обычным пятничным загулом, который, чего уж греха таить, давно превратился в загул ежедневный, а чем-то посерьезней. Стараясь максимально абстрагироваться от своего печального состояния, дабы не воспоследовало чего посерьезней головной боли, Сергей принялся лениво гадать, что же послужило его причиной.

К чести Сергея было сказать, что в таком состоянии он бывал не так уж и часто. Все дело в том, что за годы ежедневных возлияний, доза алкоголя, потребная для того, чтобы уложить его спать, становилась все меньше и меньше. Сил и задора тоже не прибавлялось. Потому нажирался Сергей, вот так, чтобы до полусмерти, до синевы и сердечного замирания, только в исключительных случаях…

И с чего вдруг сейчас-то так накидался? Тайна сие великая есть.

Яркие точки и черточки, которые метались за закрытыми веками, слегка успокоились, и мужчина почувствовал облегчение. Голова все еще болела, но уже не так остро, постепенно уходя в привычный фон. Неприятный комок подпирал горло, сигнализируя о подскочившем давлении. И ко всему прочему, жутко хотелось пить. Но, стоило лишь представить, как отреагирует страдающий организм на малейшее напряжение, жажда тут же отошла на задний план.