Крики прекратились.

1 – ы й к р е с т ь я н и н: Товарищ, товарищ, я спросить хотел…

М а р к е л и н: Поднимайся сюда.

1 – ы й к р е с т ь я н и н: Не, я отцеда, я не нащот Красной армии… Она тоже исть хочить. Я нащот товаров… По указу обещано нам, коль мы разверстку исполнили, мануфактуры два аршина, карасину поболе двух фунтов на едока…

М а р к е л и н: Я понял… Какое число сегодня, знаешь? Двадцать пятое февраля, а в указе сказано – выдать до первого августа!

1 – ы й к р е с т ь я н и н: Ну да, ну да, это карасин и мануфактура… Месяц исшол, а где жа четвертушка фунта соли, полкоробка серников. Кажный месяц обещано давать… Ты не подумай чаво, я не контрреволюция… Соли нету…

М а р к е л и н: Будет вам соль, в конце марта за два месяца получите… Ну, так что, согласны сделать подарок Красной армии? Давайте по домам. И срочно сюда, к церкви, хлеб, картошку, яйца. И пять подвод, чтоб отвезти на ссыпной пункт.

2 – о й к р е с т ь я н и н: Не согласны! Нету хлеба! Вымели под гребло. Хучь с сумой иди…

3 – и й к р е с т ь я н и н: Почему в Киселевке по восемь фунтов хлеба взяли, а с нас двадцать пять? Мы рази богаче? Где Докин? Почему его нет? Где советчики? Мы их на чо выбирали!

М а р к е л и н: Я арестовал ваш кулацкий Совет за контрреволюционную агитацию. Мы их будем судить революционным судом!.. Потому, прежде чем вы пойдете за хлебом, нужно избрать нового председателя сельского Совета. Я предлагаю кандидатуру Чиркунова Михаила Трофимовича! Кто против этой кандидатуры, поднимите руку! И повыше!

2 – о й к р е с т ь я н и н: Не жалаем дезентира!

М а р к е л и н: Кто крикнул?! Кто? Выйди сюда! Найти крикуна! (вытянул он руку с плеткой в ту сторону, откуда крик раздался).

Два красноармейца слетели с паперти, ввинтились в толпу.

3 – и й к р е с т ь я н и н: Здесь крикун! Вот он!.. Сюда идитя… Ага, он. Держи его, держи крепче…

Гул, шелест по толпе прошел. Красноармейцы тащи¬ли человека, и почему-то их сопровождал сдержанный смешок. Улыбнулся и Егор, когда увидел, кого тащат красноармейцы. В их руках бился, вертелся деревенский дурачок. Он сопел, упирался ногами, высунув мокрый язык, сопатился. Красноармейцы подтащили его к ступеням, на паперть поднимать не стали.

М а р к е л и н: Это ты крикнул?

Д е р е в е н с к и й д у р а ч о к: Ага! (Он рукой размазал по щеке сопли).

М а р к е л и н: А что ты кричал? Крикни-ка еще раз.

Д у р а ч о к: Не жалаем дезентира.

Снова смешки раздались.

М а р к е л и н: Отпустите его… Выборы состоялись! Большинством голосов председателем сельского Совета избран Чиркунов Михаил! А Совет он себе подберет сам. Теперь расходитесь. Жду вас с хлебом…

1 – ы й к р е с т ь я н и н: Где мы его возьмем? Всё сдали!

М а р к е л и н: Товарищи! Я не понимаю вас, в Красной армии ваши же сыны, братья. И вы не хотите, чтобы они были обуты, одеты, накормлены? Товарищ красноармеец, (вытянул руку с плеткой Маркелин в сторону Егора) да, ты, ты! Поднимись, расскажи, в каких условиях сражается Красная армия! Иди, иди…

Егор смутился, оглянулся растерянно.

1 – ы й к р е с т ь я н и н (Егору): Иди, просють.

Анохин нерешительно поднялся на паперть.

М а р к е л и н (Егору): Коммунист?

Е г о р: Да…

М а р к е л и н: Ну, вот и врежь им по-партийному!

Растерянный Егор стоял на паперти, глядел на молчаливую толпу.

М и ш к а Ч и р к у н о в (Егору): Расскажи, какова на фронте житуха.

Е г о р: Да, жизня на фронте не сладкая. Пирогов в постелю не подають…

2 – о й к р е с т ь я н и н (с ехидным смешком): Оратель выискался!

Е г о р: Да, пирогов не подають! Да и постеля не кажный день бывает. Ляжешь у костерка на шинелюшку, да шинелюшкой и укроешься. И холод, и голод – все бывало. И под пулями, под пулями… Без вашей помощи мы ничего не сделаем, не поборем белых хищников. Нужен хлеб, мужики, нужен…