Быстро поднявшись к двери, Лу-Энн прислушалась, прежде чем заходить внутрь. Ничего не услышав, в конце концов решила рискнуть. В прошлый раз она надрала Дуэйну задницу; если понадобится, сделает это снова.

– Дуэйн! – Лу-Энн громко хлопнула входной дверью. – Дуэйн, черт возьми, что ты сделал? Это твоя машина стоит на улице?

Ответа по-прежнему не было. Поставив переноску с Лизой на пол, Лу-Энн обошла фургон.

– Дуэйн, ты здесь? Ну же, ответь мне, пожалуйста! У меня нет времени играть с тобой в прятки.

Лу-Энн прошла в спальню, но Дуэйна там не оказалось. Ее взгляд остановился на часах на стене. Потребовалось всего одно мгновение, чтобы убрать их в сумку. Она не оставит их Дуэйну. Выйдя из спальни, Лу-Энн двинулась по коридору. Проходя мимо Лизы, она задержалась, чтобы успокоить ее, и оставила рядом с переноской сумку.

Наконец она увидела Дуэйна. Он лежал на обшарпанном диване. Старенький телевизор был включен, но без звука. На столике валялись испачканная маслом картонная коробка из-под копченых куриных крылышек и пустая пивная банка. Лу-Энн не смогла определить, то ли это завтрак, то ли остатки вчерашнего ужина.

– Эй, Дуэйн, ты меня не слышишь?

Наконец он повернул к ней голову, очень-очень медленно. Лу-Энн недовольно нахмурилась. Все еще пьян.

– Дуэйн, ты когда-нибудь повзрослеешь? – Она шагнула вперед. – Нам нужно поговорить. И тебе это не понравится, но тут уж ничего не…

Лу-Энн не договорила, потому что здоровенная ладонь зажала ей рот, зажимая крик. Толстая рука обвила ее талию, прижав руки к телу. В панике обведя взглядом комнату, Лу-Энн впервые обратила внимание на то, что рубашка Дуэйна спереди покрыта алыми пятнами. Она в ужасе увидела, как он, издав слабый стон, свалился с дивана и застыл неподвижно.

Рука взметнулась вверх к ее горлу и подняла подбородок так резко, что Лу-Энн испугалась, как бы у нее не сломалась шея. Она судорожно вздохнула, увидев вторую руку, сжимающую нож, опускающийся к горлу.

– Извините, мадам, вы оказались не в том месте не в то время.

Лу-Энн не узнала голос. В дыхании чувствовался запах дешевого пива и куриных крылышек со специями. Это зловоние ударило женщине в щеку с такой же силой, с какой рука зажимала ей рот. Однако неизвестный совершил ошибку. Схватив одной рукой подбородок Лу-Энн, а другой сжимая нож, он оставил свободными ее руки. Возможно, полагал, что она будет парализована страхом… На самом деле все было далеко не так. Нога Лу-Энн метнулась назад, в колено неизвестному, в тот же самый момент как ее острый локоть погрузился глубоко в дряблый живот, попав точно в солнечное сплетение.

Сила удара была такой, что рука неизвестного резко дернулась, и лезвие полоснуло Лу-Энн по подбородку. Она ощутила вкус крови. Неизвестный рухнул на пол, кашляя и отплевываясь. Нож вывалился у него из руки и с громким стуком упал на вытертый ковер. Лу-Энн бросилась к входной двери, однако нападавшему удалось схватить ее за ногу, когда она пробегала мимо, и она повалилась на пол в нескольких шагах от него. Хоть и согнутый пополам от боли, неизвестный стиснул толстыми пальцами ей щиколотку и потащил ее к себе. Перевернувшись на спину и изо всех сил отбиваясь свободной ногой, Лу-Энн наконец получила возможность хорошенько его рассмотреть: смуглая от загара кожа, густые брови, похожие на мохнатых гусениц, темные волосы, спутанные и мокрые от пота, и полные потрескавшиеся губы, в настоящий момент скорченные в гримасе боли. Глаз его она разглядеть не смогла, поскольку неизвестный полуприкрыл их под градом яростных ударов. Все эти черты мгновенно отпечатались в сознании Лу-Энн. Гораздо очевиднее было то, что нападавший размерами вдвое превосходил ее. Чувствуя, как его рука крепче стиснула ее ногу, Лу-Энн поняла, что с точки зрения чистой физической силы у нее в этом противостоянии нет никаких шансов. Однако она не собиралась оставить с ним Лизу одну – по крайней мере, не без борьбы, гораздо более отчаянной, чем то, что уже было.