– А твой хозяин… – начал отвечать пленник, хотя с каждым словом горячий воздух прожигал горло, – мог прийти ко мне в… мастерскую… и просто заказать?

Монстрик с большим носом и ушами резко возник из тумана, подскочил к невольнику и прокричал тому в ухо:

– Хо-о-озяи-и-ин зна-а-ает что-о де-е-ела-ать! И-и ес-сли-и ты-ы бу-у-удеш-ш-шь у-у-упира-а-аться, о-он при-иш-ш-шлёт те-е-ебе го-о-оло-овы твои-и-их де-е-етей!

– Мне хватит… и твоей головы, Герг! – и связанные спереди руки пленника выхватили длинный кинжал Герга из ножен!

Глаза монстра округлились – такой прыти от полутрупа он никак не ожидал. Стянутые ноги пленника, однако, не смогли удержать тело, и оно повалилось на камни. Но связанные руки, в падении, всё-таки успели сделать единственный взмах кинжалом внизу вверх. Саар промахнулся. Голова Герга осталась на месте, но…его вырезанное с мясом большое ухо болталось на мочке.

Монстр подскочил в бокалу с водой и с размаху пнул его. Звук разбивающегося о камни стекла вывел всех из оцепенения, и несколько тел навалились на пленника.

– Я те-е-ебяу-у-убью, Са-а-а-ар, ка-ак то-олько ты-ы сде-е-ела-аешь но-о-ж!

Пленник, которого прижала с земле дюжина рук, прохрипел:

– Кинжал у тебя… Одноухий Герг… красивый… но баланс у него… ни к чёрту.

Шат молча сидел на полу, подогнув ноги под себя, и внимательно смотрел на девушку. В зал заглядывали лучи заходящего тёплого солнца, и слышалось щебетание птиц.

– Как? Уже вечер? Я была в ноже почти сутки? – голос Килайи продирался сквозь голосовые связки с большим трудом.

– Да, ты ушла из реального мира вчера в начале ночи и прожила в ноже целый день. Но так будет не всегда. Иногда ты будешь «там» много часов, а в реальном мире будешь отсутствовать всего лишь минуту. Я не знаю, от чего это зависит.

– А можно сделать так, чтобы моё тело вообще исчезало на время транса из реальной жизни? Как шапка-невидимка у гномов.

– Нет, Килайя. Такое возможно только в сказках и легендах. В нож уходит только твоё сознание, где встречается с моим сознанием под именем Голос… Хотя в это время сам я не отключаюсь и могу находиться очень далеко от тебя.

– В последний момент я увидела сиреневое пламя. Что означает этот цвет?

– Очаг всегда пытается либо что-то объяснить, либо о чём-то предупредить. Я думаю, что сиреневый цвет пламени означает эпидемию новой сиреневой чумы, которая, скорее всего, создаст нам проблемы.

– «Создаст нам проблемы»… Ваш Голос объяснил мне работу со своим страхом… И как важна подготовка в виде анализа угрозы, поиска слабого звена страха. И моего наступления на уязвимое место опасности.

Вдруг лицо Килайи скривилось от боли.

– Дай я тебе помогу приложить нож к ожогу, девочка. Так… Легче? Не качай головой, я и так всё вижу. Давай подумаем о наших планах. Нам нужна информация о Норге. Я сегодня ночью пройдусь по местам и заведениям, где этот «принц» мог оставить следы. Сам он мало что делает своими руками, но его помощники, бывает, оставляют информационные ошмётки.

– В мастерской моего отца осталась воткнутая в верстак половина меча Норга. Может быть, это нам что-то скажет?

– Вполне возможно. Килайя, постарайся дотемна добраться до дома, возьми этот обрубок меча и принеси его утром в таверну рядом с морским портом. Заведение называется «Алый лангуст». Я буду ждать тебя там. Сейчас надо поторопиться. Положи нож в сумку и пошли.

Старик провёл Килайю не в тот проход, через который она проникла в зал. Теперь они не спускались, а снова поднимались, но по другой, ещё более широкой лестнице. Сто ступенек вели к агаровой двери.

– Шат, вчера по дороге сюда меня преследовала толпа юнцов со светящимися злыми глазами… Но по какой-то причине они побоялись пересекать Ваш низкий белый забор и калитку. Что было этой причиной?