Они расселись. Кузьмич сначала разложил по тарелкам целиковые картофелины, посолив их и обильно посыпав рубленой петрушкой с укропом, спрыснул сверху постным маслом и, вытащив зубами газетную пробку, разлил самогон по небольшим, стеклянным, граненым стопкам.

– Ну, со свиданьицем, как говориться, – поднял он радостно свою стопку.

Они звонко чокнувшись выпили и с удовольствием стали закусывать нехитрой дачной, но такой аппетитной, едой Кузьмича. Потом еще несколько раз повторили «Утро стрелецкой казни», а Аристарх, вскрыл раскладным ножом пару банок рыбных консервов, привезенных из Квасквы. А уже после четвертой рюмки, они вернулись к начатому разговору.

– Так, я не понял, а почему ты в Гудке, а не в Америке оказался, – подкладывая ему в тарелку килек из банки, вернулся к разговору Аристарх.

– Догадался, перед вылетом позвонить в Анадырь, другу, – откашлявшись немного, ответил Кузьмич, – Оказалось, они уже как два года назад всем стойбищем ушли на Аляску. Вместе с оленями. А в его квартире, в соседней комнате, мент какой-то живет. Он мне про это и рассказал.

– Может, соврал мент, – явно проникшись историей Кузьмича, с сомнением спросил Аристарх.

– А зачем ему врать, – пожал плечами Кузьмич.

– По пьяни, – не унимался Аристарх.

– Может, – не весело согласился Кузьмич, – Как его проверишь. В общем возвращаться в Кваскве было уже не куда. Вот я и решил махнуть в Гудок. Благо дача эта за мной числилась.

– А теперь вот и мы к тебе подселились, – делано бодрым голосом, произнес Аристарх, потянувшись за бутылкой, но та уже была пуста. – Может, водочки тогда Квасковской выпьем. Беря зеленую бутылку и отвинчивая крышку, предложил Аристарх и, не дожидаясь ответа, разлил по стопкам.

– Предлагаю выпить за Аляску, – он поднял стопку.

– Почему за Аляску, – поднимая свою рюмку, спросил Кузьмич.

– Как за символ нашей мечты, – добавил Аристарх, – Что-то мне подсказывает мой внутренний голос, соврал твой мент. И твой друг чукча, так и живет в Анадыре. Просто может его на пятнадцать суток тогда задержали, за распитие спиртных напитков в неположенном месте.

– В каком это, – не понял Кузьмич.

– В тундре, – весело ответил Кузьмич и они, радостно засмеявшись удачной шутке, быстро допили зеленую бутылку и в хорошем настроение, отправились спать.

***

Сидор проснулся от щебета птиц за окном. Его вчера как самого молодого отправила спать на мансарду, попасть на которую можно было по приставной лестнице с улицы. Кузьмич, по-хозяйски расположился на топчане, на веранде. А Аристарха, положили на старинной железной кровати с панцирной сеткой, в доме.

Открыв окно, он увидел Кузьмича, копающегося в грядках и поздоровался: «Доброе утро».

– А, проснулся, – распрямился Кузьмич, – Давай слезай. Умывайся. Скоро Аристарх вернется, завтракать будем.

– А где он?

– За грибами пошел. Тут недалеко рощица березовая.

Сидор перелез через подоконник, и по деревянной лестнице, спустился вниз. Кузьмич сорвал и протянул ему крепкий пупыристый огурец: «На, пока еще тепленький»

– Хорошо, тут у вас, – откусывая огурец и вдыхая ароматный огородный воздух, счастливо произнес Сидор.

В это время скрипнула калитка, и появился Аристарх.

– Нет, еще грибов, – помахал он пустой корзинкой.

– Я же тебе говорил. Дождей не было давно, – покивал головой Кузьмич, – Ничего. Я сейчас яичницу на сале пожарю. Наше фирменное блюдо, – и он, сполоснув руки, под рукомойником, висевшим на яблоне, пошел в дом.

Сидор помахал рукой Аристарху, забежав в деревянный тубзик и ополоснувшись потом по пояс под уличным краном, поднялся на веранду, откуда уже шел изумительный запах жареного сала с луком.