В 1632 году начинается очередная война с Речью Посполитой. С нашей стороны цель у неё, по сути, одна – возвращение утерянного в 1611 году Смоленска. Одним из командующих назначается аж князь Дмитрий Пожарский (тот самый!), а вторым… кто бы вы думали? Ну, конечно – Шеин: он город потерял, ему и отвоёвывать. Вскоре, правда, князь заболевает каким-то «чёрным недугом»[109] и от командования отстраняется (может быть, это спасло его от судьбы Шеина). А вот Михаил Борисович подступает к стенам Смоленска и терпит здесь неудачу (невольно приходит на ум процитированное выше замечание Петра Петрея о том, что русские прекрасно обороняются в городах, но в открытых сражениях далеко не так умелы). Его армия оказывается в окружении, он идёт на подписание с поляками вынужденного перемирия, оставляет неприятелю всю тяжёлую артиллерию, а его армия отходит от Смоленска – хотя и со всем холодным оружием и заряженными мушкетами. Я не хочу подробно анализировать события той кампании и делать выводы относительно того, кто был виноват в таком военном финале, – не об этом речь идёт в моём рассказе, – но царский гнев обрушивается на Шеина, как говорится, по полной разметке.

Суд над ним оказывается скорым, а приговор жестоким. Вместе с ещё одним воеводой Михаил Борисович приговаривается к смертной казни, а все его поместья и собственность, в том числе и дом в Москве, «взяты на государя». О прежних заслугах «как бы» забывают. И даже портрета его не сохранилось. Одновременно голову отрубают и его сыну.

Так Михаил Борисович Шеин продолжил скорбную череду верных сынов России, загубленных её правителями, начало которой в основном положил царь-палач Иван Грозный и завершил – хотелось бы надеяться, навсегда – коммунист-изувер Иосиф Сталин.

Про это военное столкновение на Балтийском море известно в нашей стране, пожалуй, лишь узкому кругу профессиональных историков, да и вообще русско-шведская война 1788–1790 годов, заключительным аккордом которой оно оказалось, окутана у нас туманом забвения. В Швеции же Второму Роченсальмскому сражению (там оно называется битвой при Свенсксю́нде[110]), наоборот, посвящены памятники, музейные экспозиции, художественные полотна, литературные произведения и т. д., а Финляндия день своего военно-морского флота и вовсе празднует 9 июля, то есть тогда, когда оно началось (по новому стилю)[111]. На первый взгляд всё тут объясняется просто: в те два летних дня 1790 года русский галерный флот под командованием адмирала принца Шарля Анри Николя Отона де Нассау-Зигена потерпел сокрушительное поражение. Что нам здесь вспоминать-то? А вот и есть что! Потому что, во-первых, Второе Роченсальмское сражение с точки зрения количества участвовавших в нём судов является самым масштабным из всех, когда-либо произошедших на Балтике[112]. Во-вторых, по данному параметру оно ещё и представляет собой одну из крупнейших морских баталий в истории человечества[113]. И, наконец, в-третьих, и это для нас самое важное: в ходе него множество наших моряков – не в пример большинству их начальников – продемонстрировало такой героизм, стойкость и боевой дух, что сам шведский король, непосредственно руководивший своим флотом в этой битве, даже поняв, что побеждает, во всеуслышание заявил, что лучше бы уж непогода позволила русским уйти, а то как бы не случилось для шведов какого неожиданного и неприятного сюрприза (его фразу я ещё процитирую).

Так что же это была за война, почему она началась и какое влияние на её исход оказало Второе Роченсальмское сражение? И, кстати: если оно было вторым, то что случилось в первом? Как всегда – обо всём по порядку.