И ещё одна странность. Мы ничего не знаем о пленных. А ведь в Средние века сдаться в плен считалось нормальным. Более того, победители пленных, особенно знатных, брали с удовольствием: за них можно было получить хороший выкуп или уж, по крайней мере, продать в рабство и тоже заработать. Но Невская битва – одна из немногих, в которой пленных, судя по всему, не оказывается.

Теперь немного о руководителе шведов. Некоторые русские историки полагают, что им был ярл Би́ргер, тот самый, который через 12 лет заложит Стокгольм. «Житие…» пишет, что князь Александр сразился с ним лично и ранил в лицо. И вот ведь что интересно: в мае 2002 года шведские учёные вскрыли могилу Биргера, провели анализ его останков и выявили у него в районе правой глазницы следы серьёзной травмы[121]! Выходит, «Житие…» право? Может, и так. Только вот, по сведениям шведских источников, в 1240 году он эту страну не покидал. Да и ярлом стал только через восемь лет…

Как видим, Невскую битву окружает множество загадок. Так было сражение или нет? По-видимому, было. Но вот масштабы его и в особенности значение оказались много лет назад сильно преувеличенными одним монахом и его потомками, а многие эпизоды просто выдуманы. А вот представим себе, что в 1240 году на Ладогу шёл не военный отряд, а купеческий караван. Сразу становится понятным и длительная остановка шведов, и их удивительная беспечность (шатры, совершенно неукреплённый лагерь, ночёвка на берегу, отсутствие дозорных), и быстрая победа князя Александра, и уход его с поля боя (купцов разгромил, товары забрал, чего ещё ждать-то?). Но это так, лишь версия[122]. И совершенно не значит, что она правильная…

А что после битвы? А после битвы, как это хорошо известно, новгородцы почему-то проявляют к князю Александру чёрную неблагодарность, и не только не называют «Невским», а вскоре вообще с ним ссорятся, и он город покидает. А ведь в это время на их территорию уже вступили рыцари Тевтонского ордена со своими союзниками. Новгородцы что, с ума все посходили? (Но об этом мы поговорим чуть ниже, когда речь пойдёт о Ледовом побоище.)

Да и святым после смерти они его долго не считают. Ведь в качестве святого князь Александр сначала почитается лишь в месте своего погребения, том самом владимирском Богородице-Рождественском монастыре. Причём именно в монастыре, а не во всём городе[123]. И по его смерти защитником всей русской земли его тоже не называли: поняв, что князь умирает, митрополит Киевский и всея Руси Кирилл III, то есть самый главный священнослужитель во всей Руси, восклицает (в переводе на современный русский язык): «Дети мои, смотрите, как заходит солнце земли Суздальской»[124]. Заметьте: только Суздальской, но не русской. А что же новгородцы? Новгородцы память князя уважают, но и несправедливости его помнят. Так, например, в договорной грамоте 1264 года с младшим братом Александра, князем Ярославом Ярославичем, которого Новгород позвал к себе княжить, записано (в переводе на современный русский язык): «А от того насилия, что брат твой Александр творил в Новгороде, ты, князь, откажись»[125]. А им было что вспомнить: когда в 1257 году новгородцы взбунтовались против переписи населения, которую по указанию монголов повелел провести князь (тогда уже) Владимирский Александр, он явился в Новгород и лично руководил расправой над бунтовщиками: как пишет Новгородская первая летопись (говоря современным языком), «иным велел отрезать носы, а иным выколоть глаза»[126]. Святым же князь Александр станет в Новгороде лишь через добрых 170 лет после своей смерти, примерно в 30-х годах XV века, когда местные монахи создадут свою собственную редакцию его «Жития…»