–Так, Элка, не дрейф, – уговаривала я сама себя по дороге, ведущей к находящемуся во взбешённом состоянии уже семь часов Алеку Верневу. – У тебя ситуации и хуже бывали, такие, что по сравнению с ними эта миссия – прогулка на шлюпке по орбите Гергии.

–Ага, под прицельным огнём всего гергианского флота, – послышался голос ИРЭКа из ближайших динамиков.

–Подслушивать прекратил! – беззлобно рыкнула ему в ответ, но мысленно согласилась со сказанным аватаром. – У-у-у, жопонька!

–Чего-чего? – кое-кто очень явно надо мною издевался.

–Жопонька, говорю, с нами приключилась, – прискорбно сообщила ему, отметив про себя, что ругаться с искусственным интеллектом меня не тянет. – Но, ничего, прорвёмся!

Натянув на лицо самоуверенную и лучезарную улыбочку, я завернула за угол и резко притормозила. Так, а чего я собственно панику опять развела? Вроде уже и план гениальный по доставке нанимателя и его развесёлой банды придуман, задаток получен, договор подписан….

Стоп! А договор-то мы не подписали. Надо это упущение исправить. Не хотелось бы, чтобы один самовлюблённый засранец с Новой Земли мне оговорённую ранее сумму не выплатил, мотивируя это отсутствием между нами документально заверенного соглашения.

–Ариэлла, мне не нравится выражение твоего лица, – не преминул объявить мне аватар.

–Всё отлично, ИРЭК, – уверила его, хищно улыбнулась и, предвкушая отличную сделку, потёрла ручки.

–И настал нам кирдык, – замогильным голосом известил меня динамик, после чего оттуда полилась заунывная музыка, в которой я узнала похоронный марш.

–Да, ну тебя, железка глючная! – возмутилась я и пошла быстрее. – Нет в тебе духа авантюризма!

–Конечно, я же робот, – резонно заметил андроид и припечатал. – Зато у тебя его хоть ложкой ешь и лопатой греби.

Продолжать полемику не было никакого желания, потому припустилась по коридору резвой трусцой. Минут не прошло, и вот я стою перед шлюзовой камерой и восстанавливаю дыхание.

Сделав два глубоких вдоха и резких выдоха, набрала на панели код разблокировки гермодвери и занесла ногу, чтобы сделать шаг, как только проход откроется. Створки раскрылись, а я вернула ногу на место – пусть стоит, где стояла. Двинуться сейчас я была не в состоянии. Под таким тяжёлым, немигающим взглядом не то, что двигаться, дышать было трудно.

Я нервно сглотнула и поняла, что не у меня одной дёргается веко. У гира Вернева тоже дёргались оба века, причём не одновременно, а по очереди и было бы это смешно, если бы не было так жутко. В голове мелькнула мысль, что надо бы землянину успокоительного предложить и себе заодно накапать, но эти слова комом застряли в горле.

Алек Вернев же продолжал на меня смотреть, как мой дед на дезертира. Мужчина сидел прямо на полу, скрестив ноги. Его локти упирались в колени, а пальцы были сложены пирамидкой, поверх этой конструкции был возложен подбородок, покрытый тёмной щетиной, чуть выше которого располагались сжатые в одну линию губы, а ещё выше блестели злые серые глаза под дёргающимися не в такт веками.

–Здрасте, – едва сумела выдавить из себя приветствие.

–Уверены? – почти скрипя зубами, поинтересовался он невпопад.

–Чего? – сдавлено переспросила я.

–Уверены, что желаете мне «здравствовать»? – уже более конкретно спросил он и сам решил ответить на свой же вопрос. – Вот лично у меня возникают сомнения, после семи-то часов проведённых в этой шлюзовой камере.

–А чего вы на свой корабль не вернулись? – резонно возмутилась я, даже голосок неожиданно прорезался.

–А потому, что я прилетел сюда не на корабле, а на орбитальном шаттле, курсирующем между станциями, – громко скрипнув зубами, пояснил он мне. – Меня доставили по месту назначения, пристыковались, высадили и улетели. Хорошо хоть шлюзовая камера у вас полностью герметична и обогревается, а то бы я вас точно не дождался. Нашли бы вы сейчас мой хладный и даже заледеневший труп.