Марквентор достал из складок плаща кинжал и направил его острие на Негваля. В тот же миг вокруг мага на полу по широкому кольцу вспыхнул багровый огонь.

– Свершись, – произнес Марквентор голосом, вгоняющим в дрожь.

Из острия кинжала вырвался огненный луч. Он ударил Негваля в грудь и тот приподнялся в воздухе на пару локтей.

– Откройся! – прохрипел Марквентор.

Древние знамена всколыхнул ветер. Драконы, грифоны и тигры на них зашевелились, будто живые.

– Сила против силы! Да откроется путь! Да будет так. Небо и Земля… Огонь и вода…

Слова Марквентора эхом разносились в пространстве зала. Блики багрового света от огненного кольца плясали по стенам.

– Свершись!

Кольцо огня разорвалось брешью.

– Иди!

Тело Негваля поглотила ослепительная вспышка и через мгновение потухла.

– Свершилось, – прошептал Марквентор.

Негваль исчез. Языки огня на разорванном кольце медленно затухали, и вскоре Тронный зал вновь погрузился в полумрак, едва разгоняемый тусклым светом факелов.

– Свершилось, – повторил Марквентор и вернулся на трон. Усталость сковала его руки и налила свинцовой тяжестью лоб. Он вновь закрыл глаза.

Факелы догорали. Но чрез окна уже виднелась едва заметная полоска утренней зари и темный силуэт Дерева Жизни.

Наступал новый день.

Война это не только храбрость и сила, но и путь обмана. Лучший путь меча – путь введения противника в заблуждение. Обманутый враг открыт для смертельного удара. Запомни это. Так говорил великий Мауронг.

Восточная граница Империи мауронгов. Пять тысяч триста семнадцать путей Небесного огня от начала Хаккадора. Двадцатый день девятой Луны.

Сумрак медленно сгущался, осторожно и тихо накидывая на засыпающую землю покрывало ночи. Но тишина обманчива. Серый филин, таящийся в глубине кроны одинокого дерева на берегу реки, бесшумно сорвался с ветки и тенью заметался над водой. Что вспугнуло ночную птицу? Как только она укрылась в расселине береговых скал, густой туман на опушке леса встревожено заклубился. Из его серой пелены темным призраком проявился всадник.

Он остановил коня на взгорке и, покинув седло, мягкой поступью спустился к воде. Речной галечник не хрустнул под его ногой. Прислушался к тишине, внимательно всмотрелся в противоположный берег и будто зверь, выслеживающий добычу, втянул ноздрями сырой вечерний воздух.

Крадучись несет свои воды широкая река Сегир. Волной не плеснет. Там за рекой земли народа, именующего себя харсы. Богатые земли. Трава сочная. Реки, полны рыбы. Много золота. Но земли эти охраняются крепким войском.

Всадник наклонился и зачерпнул ладонью воду.

– Здравствуй дух реки, – тихо промолвил он. – Я воин мауронгов Тайлуг. Придет время, ты пропустишь нас, и наши хугатоны перейдут на тот берег. Там нас ждет враг. Я чую его. Мы победим и пойдем дальше до самого края Мира Изменений.

Поток воды потревожился плеском крупной рыбы. Подул ветер, разгоняя туман. По реке побежала беспокойная зыбь. Нетерпеливо застучал копытом по земле конь. Тайлуг резко выпрямился, в три прыжка преодолел крутой склон, вскочил в седло, и конь широким галопом понес его вдоль берега, разбрызгивая подковами камни. Объезд сторожевых башен, что высились окрест, завершался. Тайлуг время от времени самолично в одиночку наведывался с проверкой к их подножию, дабы убедиться, что стражи не спят и несут службу достойно воинам Империи. От бдительности стражей зависела безопасность пограничного города Монтигур. С приближением врага на башнях зажигался огонь.

За излучиной реки в сумраке на скале проявился силуэт последней из шести башен. Конь всхрапнул и по узкой тропе вознес Тайлуга к ее подножию.