– Что это за нора? – недовольно спросил он, потирая лоб и чувствуя пальцами крупную шишку.

Жрица ничего не ответила. Меж тем спуск по ступеням завершился, и ход обрел горизонтальное направление. Дохнуло сыростью. Послышался шум. Давящая со всех сторон тесная каменная твердь закончилась внезапно. Свет факела вырвался на просторы и завяз в глубокой тьме, выхватывая собою лишь небольшой круг ровной скальной поверхности по которой бесшумно, как кошка передвигалась Сигилла. Адаульф следовал за ней, и звук его шагов долгим эхом разносился в темноте по пустотам подземелья. Оно было велико. Адаульф, озираясь окрест, пытался разглядеть его границы, но всякий раз проваливался взором в темноту.

Шум впереди заметно усилился, а вскоре в свете факела проявился и его источник. Это была глубокая пропасть, из которой доносился гул водного потока. Над пропастью клубился туман. Далее пути не было.

Над краем пропасти навис широкий, как трапезный стол камень с ровной и плоской верхней поверхностью. На камне тускло блестели старинной медью и серебром несколько разновеликих кубков. Меж ними затаился, отражаясь в гранях большого черного кристалла, узкий кинжал с костяной рукоятью в форме человеческого фаллоса. По сторонам камня высились два бронзовых треножника с масляными фонарями. Возле камня и треножников, произрастая из-за края пропасти, стелились по камням не то корни, не то побеги какого-то подземного растения, бледного как пальцы мертвеца.

– Пришли, – тихо промолвила Сигилла.

– Куда это мы пришли? – настороженно поинтересовался Адаульф, не переставая озираться.

– В мой храм, – ответила Сигилла. – Здесь мой истинный храм, дающий мне силу. Это Храм тьмы. Здесь мои древние предки вершили свои тайные обряды, обращаясь к величайшему источнику, творящему и забирающему миры. Этот источник – тьма. Из тьмы все изошло во тьму и вернется. Маг Мауронг, столь почитаемый в Империи не более чем малая букашка, былинка, пыль в сравнении с бесконечностью и величием тьмы. Я не жрица Храма жезла Мауронга. Я жрица великой тьмы. В ней сила бесконечная. Эта сила изменяет пространство и подчиняет людей.

Из тумана повеяло ледяным холодом. Жрица зажгла фонари на треножниках. Их красный свет отодвинул тьму, но, завязнув в тумане, так и не смог дотянуться своими зыбкими щупальцами до сводов огромной пещеры.

– Мда, – задумчиво промычал Адаульф. – Моя коварная хищница. Ты не перестаешь удивлять меня. Я слышал легенды о поклонниках тьмы, некогда давно обитавших здесь еще до прихода Мауронга и ушедших во мрак времени. Я слышал легенды об их подземельях.

– Это не легенды, – строго произнесла Сигилла. – Мы здесь были и будем всегда, как будет всегда великая тьма. Она поможет тебе, и ты станешь вожаком мауронгов. Ты сделаешь меня верховной жрицей Империи. Мы разобьем харсов, а потом мы пойдем на великий Хаккадор.

– На Хаккадор? – недоверчиво спросил Адаульф. – Но Хаккадор окружен обращающимся огненным мечом. Туда нет пути.

– Сила тьмы потушит меч, – убежденно произнесла Сигилла. – Мы пойдем на Хаккадор, захватим источник жизни и обретем жизнь вечную во власти над миром.

– Да, – охотно согласился Адаульф. – Но ты мне обещала эликсир, дающий силу сверхчеловека. Где он?

– Будет тебе эликсир, – Сигилла протянула Адаульфу факел. – Возьми огонь и отпрянь назад.

Адаульф послушно принял у Сигиллы факел и отошел от нее на несколько шагов.

– Стой там, – приказала Сигилла. – Смотри молча и не двигайся.

– Слушаюсь и повинуюсь, моя королева тьмы, – ухмыльнулся Адаульф.

Жрица вскинула руки.

– Мои великие предки. Все, чего я достигла ничтожно. Все, что я потеряла ничтожно. Ничтожно все, – прошелестел отчетливо тихий голос жрицы.