– А-а-а… Так ты про небо… А мне послышалось кое-что иное, – со смешком отозвалась она и снова отвернулась к окну, чтобы запомнить пышность вечерних облаков.

– Не превозноси себя: я сказал именно это.

– Да-да, разумеется…

– А вообще, облака сейчас похожи на тебя, – слегка усмехнулся Иман, тоже восхищаясь видом.

– Почему? – удивлённо обернулась она.

– Они такие же недостижимые и неуловимые, – с полуулыбкой проговорил Иман. – Неприступные.

– Вот ещё! – надула губы Амина, но свою обиду постаралась скрыть.

– Не сердись, ведь я ничего ужасного не сказал.

– Я не сержусь, но просто ты, очевидно, совсем не знаешь меня, не понимаешь, что на самом деле я другая.

– А это тоже недостижимо, – усмехнулся Иман, – ты и на сотни метров к себе не подпускаешь, начинаешь сходу язвить, отбивая абсолютно всё желание вести с тобой дальнейшую беседу.

Услышав последние слова, Амина почувствовала укол в сердце. Опять Байсаров выставляет её в дурном свете. Надоело! Пусть объясняет, зачем тогда пригласил её на свидание!

– Ты заблуждаешься. И вообще, если считаешь меня такой, то почему предложил посмотреть на закат вместе? Мне показать, на что я способна? Не переживай, сейчас посмотришь!

– Ты ещё такая малышка… Несмышлёная.

– Ещё и глупая, значит?! Тебе не надоело меня чихвостить? – вскипела она.

– Я не собирался чихвостить и глупой не называл, – покачал головой Иман, немного задумавшись. Он решал, стоит ли сейчас признаться ей. – Я хочу тебе кое-что сказать… После того, как ты ворвалась в мою жизнь, мне снова стали сниться сны. Их не было целых семь лет – тогда умерла мама… Моя самая любимая женщина в этой жизни. Теперь понимаешь?..

Неловкость тотчас завладела нутром. Амина поняла, что её сравнили с единственной и любимой, отчего в груди немного потеплело, но эту теплоту затмила горечь от потери важного для Имана человека. Ей захотелось поддержать его, показать, что в ней тоже есть сострадание и сочувствие, а потому осторожно положила свою ладонь на широкую мужскую руку.

Это трогательное прикосновение рождало новые ощущения – нежные, трепетные, яркие… Однако, вдруг резко придя в себя, Амина хотела было убрать ладонь, но Иман не позволил.

– Ты не представляешь, как мне хорошо рядом с тобой, – задержав её руку на своей, проговорил он .

Она же, ничего не ответив, просто опустила глаза, ведь ей тоже почему-то нравилось быть с ним, да только гордость не позволяла себе в этом признаться.

8. Глава 7

Они окольцевали небо пару раз, полюбовались, как уходящие солнечные лучи вязнут в земле, побеждённые наступающей ночью, а потом пилот приземлил вертолёт и поспешил по своим делам, оставив Имана и Амину вдвоём.

– Спасибо за закат, – подумав, что пора завершать свидание, слегка сконфуженно поговорила Амина.

– Это тебе спасибо, что приняла моё предложение.

– А ведь мне правда понравилось. Здорово провожать закат с высоты птичьего полёта… Ну, мне пора…

– На праздник, что ли, не пойдёшь? – удивился Иман.

– Что-то не хочется, – покачала головой Амина. – Мне не нравится находиться скоплении людей.

– Ты заучка? – со смешком заметил он.

– Придурок! – огрызнулась Амина, развернулась и хотела было уйти, но шанс на побег был мгновенно обрублен: Иман вцепился в её руку.

– Да не дуйся ты!.. Пожалуйста, не убегай. Я тоже не хочу никуда идти, поэтому, может, составишь мне компанию этим вечером? Это моя последняя просьба, клянусь.

– Последняя? – прищурилась Амина: она сомневалась в честности этого интригана.

– Последняя, – улыбнувшись, кивнул Иман.

– Ладно, – отбросив остатки сомнения, взмахнула рукой она. – Но недолго.

– Ты не пожалеешь, – заверил её Иман, и они отправились гулять по аллее, а потом, когда мельком взглянул на часы, оказалось что их увлечённая беседа затянулась почти на три часа.