Амина стояла рядом со стулом под номером тринадцать. Чёртова дюжина. Её даже числа не любят… Впрочем, Иману выпал четырнадцатый номер, а вот Алику – тот же, что и Амине. Только кто запрещал меняться? Совершенно верно – никто. Поэтому Байсаров, не медля ни минуты, попросил друга махнуться номерами и уже в следующее мгновение уверенно направлялся к Амине.

Девушка тем временем всматривалась в лица потенциальных пострадавших, пытаясь предугадать, кто же из них будет под её опекой, но когда увидела вышедшего из толпы Имана, севшего на её стул с серьёзным видом, то едва не зарычала от внутреннего протеста.

– Ты, видимо, ошибся местом. Мой пациент ещё не подошёл, – процедила она и недовольно поджала губы.

– Не пациент, а жертва, – поправил её Иман, совершенно не поддаваясь эмоциям. – И, походу, ей являюсь я. Не знаю, за что судьба со мной так жестока, но, поверь, мне самому не доставляет удовольствия быть рядом с тобой. Я бы даже сказал – малоприятно.

Сердце в груди Амины больно кольнуло. Как обидно слышать подобное в своей адрес… Но она собрала волю в кулак и ответила ему тем же:

– Как видишь, я тоже не в восторге от нашего тандема, поэтому, пока ещё есть возможность, поменяйся с кем-нибудь номером, и тогда нам не придётся терпеть присутствие друг друга, – наклонившись к его уху, тихо проговорила она.

– Дёшево не отделаешься, – хмыкнул Иман и упрямо сложил руки на груди. – По-твоему не будет, так что удовольствия не жди. И оценку я тебе поставлю самую плохую, хоть и знаю, что ты отличница. Была лучшей – станешь худшей. Эх, какая жалость… – состроив страдальческую гримасу, напоследок ударил по больному он, отчего терпение Амины лопнуло.

– Отомстить решил? – сжав кулаки до побелевших костяшек, выдавила она.

– Нет, просто воспитать! – деловито отбил Байсаров, продолжая гнуть свою линию. Он спустит эту несносную девчонку на землю. Спустит и заставит покаяться в своих деяниях.

Амина хотела было ответить нахалу, но в их спор вмешался инструктор, дав ей задание, согласно которому у Имана перелом предплечья, а спина усыпана незначительными ранами от неудачного приземления с парашютом.

Замолчав, она выслушала задание, кивнула в знак понимания и приступила к действиям. Сначала стала осторожно осматривать повреждённую зону, нежно прикасаясь к вымышленному месту перелома, отчего по спине Имана пробежал неловкий холодок. И, несмотря на то, что исполнение оказалось выше всяких похвал, он не собирался отказываться от своего плана – стоило лишь девушке дотронуться до Байсарова, как тот тотчас жаловался наблюдавшему за ними инструктору. Он возмущался, что осмотр проходит неаккуратно, и каждая манипуляция доставляет если не боль, то дискомфорт однозначно.

– Руки у неё как грабли, – несправедливо оценивал Иман достоинства своей спасительницы, – и вообще, она ничего не умеет делать.

– А так тоже больно? – спрашивала она, чуть не плача от обиды.

– И так тоже! – фальшиво взвыл он и искоса посмотрел на инструктора, который что-то записал в свой табель.

Амине хотелось бросить это занятие и уйти восвояси, но она вдруг придумала свой план мести. Раз Байсаров хочет войны – он её получит!

Закончив процедуры с предплечьем, она приступила к следующим мероприятиям по оказанию помощи. Для этого Иману следовало снять майку, но он и здесь не упустил момента подтрунить и обратился к инструктору:

– Я отказываюсь раздеваться перед ней. А вдруг она одержимая эротоманка и потом ещё будет преследовать меня? Как-то не очень хочется становиться её добычей… То есть жертвой.

– Иман, всё, довольно, – остановил его инструктор. – Прекрати подшучивать над бедной девушкой. Она и так тебя уже как огня боится. В конце концов, это уже выходит за все допустимые рамки. С женщинами так нельзя.