Алька и Ратхар молчали, не в силах найти слова, а Фарах произнёс торжественно:

– От порога смерти тебя увела Душа Мира.

– Я благодарен ей за это, – коротко ответил Рей с серьёзным видом.

– Скажи, что случилось с тобой после этого, – попросила Алька.

Рей кивнул и продолжил свою эмоциональную речь.

– Я почувствовал, как страх отступает, и ко мне возвращается способность двигаться. Но я не мог понять, почему это произошло. Когда я увидел себя лежащим у кромки озера, у меня возникло желание вернуться в своё тело. Я услышал биение своего сердца и почувствовал, как лёгкие наполняются воздухом. Я дышал! Ощущал запахи, которые с трудом мог идентифицировать, но они мне очень нравились. Пошевелил пальцами – и боли не было. Ничего не болело!

Я подумал: «Я умер. Теперь у меня ничего не болит». Я был озадачен и попытался найти рану на голове. Я спросил себя: «Я жив?»

Жив! Жив! – гулко покатилось по подземелью эхо.

«Где я? Где я?» – вскрикнул я, ожидая, когда эхо ответит мне. Но услышал хриплый старческий голос: «Глубоко под землёй в соляной шахте».

Мои глаза наполняются слезами.

Что я буду делать? Куда я пойду?

Кто сможет утолить мою боль?

Мое тело отравлено ядом

Змеи по имени «одиночество»,

И жизнь покидает меня

С каждым ударом моего сердца.

Мирабаи, индийская поэтесса, XVI в.

Андрей сидел возле ночного костра, склонив седую голову, а ему всего-то тридцать лет; до плена его волосы и пышная кудрявая борода были ярко рыжими. Алька отвела взгляд от его лба, изуродованного багровым клеймом раба, и попросила продолжить рассказ о жизни в плену.

Рей почувствовал боль, как в тот день, когда охранник избил его и оставил лежать глубоко под землёй, в соляной шахте. Воспоминания о первых днях плена пронеслись перед его мысленным взором, не давая выстроиться в чёткую последовательность. Он откашлялся и, не глядя на Альку, начал свой рассказ хриплым голосом.

– С трудом открыв глаза, я увидел в глубине пещеры странный светящийся столб. Это голубое свечение позволило мне разглядеть крепкого старичка в необычной одежде. Его тело было обернуто белой тканью, которая словно светилась изнутри. Свободные складки ткани скрывали лодыжки и спускались на изящные ступни, обутые в коричневые сандалии.

На мгновение моё сердце замерло, а затем я испытал смесь эмоций: радость сменялась ужасом, отчаяние – обидой. В этом призраке я узнал того самого старика, который назвался Хранителем и рассказал мне о пути в подземелье.

«Кто вы?» – прошептал я. И услышал надтреснутый голос: «Я – Хранитель Времени. Мы разговаривали с тобой на холме в Подмосковье за пять дней до спуска в пещеру».

Меня охватила злость, и я воскликнул: «Почему мы страдаем и испытываем лишения? Зачем? Ради чего?»

Андрей посмотрел на слушавших его людей и уже спокойно продолжил свой рассказ.

– На его добром лице я разглядел странные коричневые глаза с золотистыми искорками, они были похожи на тёмные омуты с прозрачным светом изнутри. Довольно выразительный нос. Благородный лоб. Седые борода и усы указывали на восточную внешность, но волосы были коротко острижены.

Хранитель Времени сначала с усмешкой, а потом серьёзно ответил: «Никто не может съесть за один день пищу, рассчитанную на шесть месяцев. Знания даются согласно развитию Ученика. Если Ученик продвигается, то раскрывается больше граней Истины».

Я не смог сдержать возмущения и снова спросил: «Почему столько страданий?»

Алька перебила друга:

– Зачем он нас сюда отправил?

Рей не ответил ей. Он продолжал свой рассказ о событиях трёхлетней давности, глядя на костёр.

– Хранитель Времени медленно убаюкивающим голосом говорил: «Мир таков для нас, каким мы создаём его. Если всё, что случалось, ты воспринимал как лишения и страдания, то это твой выбор».