Пусть не сразу, но со временем люди согласились с доводами священника и с тех пор приняли люди Снежка в число церковных прихожан.

Стало уже обычным то, как он вместе с людьми входил в церковь. Сидя у входа, смиренно и внимательно слушал он проповеди и наставления отца Дмитрия, вдумываясь и размышляя над каждым сказанным словом. Каждую ночь, ложась спать, Снежок с теплотой в сердце вспоминал о том, как при лучистом свете церковных свечей он с упоением слушал слова о Боге. Снежок, лежа на своей любимой подстилке, предвкушал то, как завтра с утра он вновь войдет, пройдет по проторенной снежной дорожке и вместе со священником войдет в Божий храм.

***

Вот и прошла долгая зима. На смену зиме пришла душистая, напоенная удивительными запахами чудная весна, подарившая людям любовь и надежду. А потом жаркое лето поселилось в селе, и жители этого тихого мирка, сморенные дневной жарой, сидя на верандах долгими ночами, слушали звонкое стрекотанье неуемных цикад и вдыхали бесподобный аромат чайных роз. Все шло своим чередом, жизнь текла размеренно, не торопясь, как и положено с самого начала мирозданья.

В один из летних дней в церкви, как всегда, шла служба, и по ее окончании батюшка, осеняя крестом прихожан, подошел и к Снежку, смиренно подставившему лоб.

– Благословляю и тебя, милый мой, – улыбнулся священник, погладив собаку по голове. Снежок поднял на него глаза и улыбнулся ему в ответ, да так забавно, что прихожане подхватили эту улыбку, и в церкви словно стало еще светлей.

Вдруг снаружи послышался топот ног, двери в церкви отворились, и на пороге появилась запыхавшаяся соседка отца Дмитрия, тетя Дуся.

– Дом у Татьяны горит! – выдохнула она, держась за сердце. – Люди добрые, помогите! Дочка там внутри осталась!

Люди, наспех крестясь, выбежали из церкви и бросились бежать к пылающему огнем дому, у озерца. Отец Дмитрий, подхватив полы рясы, бежал вместе со всеми, но впереди всех, навострив уши, несся Снежок. Деревянный дом, охваченный высоким столбом ярко-рыжего пламени, трещал, метал в небо гроздья искр, грозя вот-вот обрушиться. Селяне, выстроившись в цепочку, черпали воду из озера и выплескивали ее в жадную пасть огня. Люди передавали по цепочке ведра с водой, едва удерживая кричащую, рвущуюся в огонь Татьяну.

– Пустите, а-а-а! Пустите-е-е-е!… Отпустите меня к доченьке!…

Неимоверным движением ей удалось вырваться, она оттолкнула удерживающих ее женщин и кинулась к дому. У самой огненной завесы ее успел удержать отец Дмитрий, обхватив руками.

«Что же это творится такое? – подумал Снежок, мечась среди людей, глядя, как бушующее пламя поднимается все выше и выше. – Неужели опоздали? Неужели не успели? Нет, так не должно быть! Бог не допустит, он поможет! Он поможет, конечно же, как помог однажды мне. Ведь я умирал и потерял всякую надежду. Но Бог спас, и я жив! Теперь я помогу вместе с Богом, если так надо! Я помогу!

На глазах у оторопевших сельчан Снежок со всех ног помчался к дому и у самого порога, закрыв глаза, бросился внутрь…

– С ума сошел, куда ты?! – закричали в толпе, но Снежок уже исчез за огненной стеной.

– Ты что, милый, ты что творишь? – прошептал отец Дмитрий, едва удерживая рыдавшую Татьяну. Он начал истово молиться, просить Всевышнего о милости и помощи.

– Господи, Господи, Боже милосердный, спаси и помоги, Господи! Прошу тебя, Господи, прошу, помоги, пожалей ты нас, грешных, не оставь своей защитой! Господи, прошу тебя, помоги!!! Помоги Снежку, дай ему вызволить дитя малое из огня…

Отец Дмитрий закрыл глаза, прижимая к себе теряющую сознание Татьяну…