Там же швартовался теплоход «Г.В. Плеханов». В Свияжске к нам на борт прибыла чувашская делегация. На теплоходе «Г.В.Плеханов» присутствовал член правительства Д.С.Полянский. На нем вторым штурманом был мой однокурсник Венедикт Кистень. Теплоходы стояли борт к борту. На палубе проходили гуляния, пели национальные песни. За хорошую организацию перевозок и обслуживания экипажи получили премии.

Не успели мы завершить этот рейс, как нас (после дооборудования) поставили в Москву на обслуживание пленума ЦК КПСС (13-16 июля 1960 г.).

А.: Повестка дня пленума – доклады председателя Госплана СССР К.М.Герасимова, секретаря ЦК КПСС Ф.Р.Козлова, заместителя председателя СМ Украинской ССР И.С. Сенина, директора Института электросварки им. Е.О.Патона АН УССР Б.Е.Патона и др.

Было принято постановление «О ходе выполнения решений XXI съезда КПСС о развитии промышленности, транспорта и внедрении в производство новейших достижений науки и техники».

Теплоход «Комарно» использовался в качестве «штаба» (там планировали собираться члены правительства, секретари обкомов во главе с первым секретарем ЦК КПСС Никитой Сергеевичем Хрущевым и приглашенные гости). На теплоход был вызван Ростислав Евгеньевич Алексеев (советский кораблестроитель, создатель судов на подводных крыльях, экранопланов и экранолётов) с опытными образцами «крылатых» судов и экраноплана в «военном» варианте (высокоскоростное транспортное средство, аппарат, летящий в пределах действия аэродинамического экрана, то есть на относительно небольшой (до нескольких метров) высоте от поверхности воды, земли, снега или льда).

Мы стояли в «Бухте Радости» (зона отдыха "Бухта радости" находится на Пироговском водохранилище, 18-й км по Осташковскому шоссе), там, где правительственные дачи на берегу небольшого водохранилища. Был очень жаркий день. Перед приездом высоких гостей прибыл Зосима Алексеевич Шашков, министр речного флота. В нейлоновой рубашке (в то время в Советском Союзе красочные, не мнущиеся рубашки и батники из нейлона вызывали настоящий фурор и были предметом зависти менее удачливых сограждан, щеголяющих в хлопке), без формы, он лично осмотрел весь теплоход.

А перед его приездом мы отдраили всё судно, расстелили ковры, пропылесосили.

Неожиданно он командует мне: «Штурман, убирай ковры!». Мы убрали ковры, а под ними – пыль, опять надо убираться. Кое-как успели.

Приехал Н.С.Хрущев, пошёл по теплоходу в сопровождении министра З.А. Шашкова. Капитан и мы, штурманы, идём за ними, мне хорошо слышен разговор.

Никита Сергеевич говорит Шашкову: «Это другое дело, чувствуется, что здесь никаких излишеств нет». А до этого он посетил теплоход «Добрыня Никитич», немецкой постройки (ГДР). Там везде были ковры. Поднимается он на третий дек (дэк (англ. deck) – палуба судна), на нем одноместные каюты, люкс, каюта капитана. На третьем деке ковер остался. Тут министр, так сказать «прокололся». Хрущёв спрашивает:

– А почему здесь ковер?

Шашков:

– Вы знаете, Никита Сергеевич, на втором деке, ниже, тоже каюты. Женщины сейчас ходят на высоких каблуках, стучат, беспокоят нижних пассажиров – поэтому постелили.

Хрущёв:

– Вечно у тебя одни бабы на уме!

А на самом деле, монтажные палубные щиты, которые закрывали кабели электропроводки, были сделаны с выступающими дюралевыми ободочками. За них можно было случайно зацепиться и упасть, поэтому по всему коридору стелили ковры.

Хрущев вошёл в отведённый ему люкс. Там ему не понравились на окнах тёмные плотные шторы. Шашков стал объяснять: «Если вы, Никита Сергеевич, решите днём прилечь отдохнуть, то шторы закроют яркий солнечный свет». Хрущев опять сделал замечание министру: «Днём надо работать, а не спать!».