— Это правда. Домишко-то хороший, да только приезжие стараются селиться в новом Береговом. Там вон, водопровод соорудили. Говорят, староста наш работников из Вимбульга привез, те и обеспечили поселок водой. Здесь тоже хотели, да что-то не получилось. Уж не знаю что.

— Староста все еще Димитар? Не сменился?

— Да что ты! Помер он года четыре назад. Новенький у нас, сопливый еще. Выбрали его чудом каким-то, но должен сказать, он за последнее время для поселка сделал больше, чем Димитар за сорок лет.

— Это хорошо, — улыбнулась я. — Может, то что староста молодой, и не во вред. А кто он?

— Да там вон живет, — Иозиф кивнул в сторону окна. — Через дорогу наискосок. Рикардом звать. Имя-то еще такое необычное, ненашенское. Из-за океана, что ль приехал, не знаю.

Рикард – староста?! Я обрадовалась этой новости. С Рикардом мы, вроде бы в нормальных отношениях, а то что он живет рядом и вовсе подарок судьбы. Пожаловаться ему на Ванду, а он уж найдет на нее управу.

— Просияла аж, — Иозиф прищурился. — Знакомы близко?

— Неблизко, виделись всего дважды.

— Ты смотри, Арька, глаз на него не положи. Мутный он какой-то, побаиваются его.

— С чего бы? Жесткий, несправедливый?

— Справедливый, в том-то и дело, — фермер снизил голос. — Но странный – жуть! Появился он у нас тут несколько лет назад, друзей не заводил, с соседями не общался. На праздниках в поселке его не видели. То уедет куда надолго, то вернется, и все это втихаря. А как помрет кто, так он на каждых похоронах присутствует! Будто и нет у него другого развлечения, кроме как мертвяков в последний путь провожать.

Я вздрогнула поежившись. Никогда не любила похороны, к деду на могилку ни разу не ездила – кладбищ боялась.

— Старостой его выбрали, потому что другой кандидат еще хуже был – взаймы денег берет и не возвращает. А этот, Рикард-то, обещал защиту и процветание. А люди у нас, сама знаешь, им лапши на уши навешай, а они и рады. Но тут я не прав – Рикард свои обещания сдержал, на удивление.

— Что обещал?

— Так водопровод. Яблочнику нашему теплицу помог купить, у короля выбил помощь для стариков, бесплатные лекарства. Деткам школу бесплатную построил, опять же, с королевской помощью. Ну какой другой староста смог бы всего этого добиться? Налоги для торговцев снизил, теперь не часть суммы от продажи платим, а два медяка. Сколько угодно наторговал, а заплатить нужно всего две медяшки.

— Но проблемы он решает?

— Решает.

— Так от него только это и требуется. Какая разница, зачем он на похороны к людям ходит? Мне вчера сказали одну вещь… Один человек боится, что после его смерти о нем все забудут и добрым словом не помянут. Может быть, Рикард из тех, кто тоже этого боится, а потому ходит ко всем на церемонию прощания, кто знает? Не наше это дело, Иозиф.

— И то правда, — фермер хлопнул себя по коленям и поднялся. — Пойду я, Арья. Завтра с утра сына отправлю, привезет тебе, что просила.

Когда Иозиф ушел, только тогда Майя позволила себе заговорить со мной. Раньше к нам с Нико никто никогда не приходил, и дочка не знала, как правильно себя вести при гостях. Да и жили мы в отдалении ото всех, Майя и людей-то толком не видела – только раз, когда к Гане приехала родня. Старуха прогнала их, даже во двор не пустила.

— Что он говорил про дядю Рикарда, мам? Почему “странный”?

— Когда человек хоть чем-то отличается от других, милая, его считают странным. Это нормально в обществе, где все равны.

— А почему его боятся?

— Наверное, потому, что он любит кладбища, — засмеялась я. — Не знаю. Мне он страшным не показался.

— Мне тоже. Хороший он, добрый. Тебя спас, меня покормил, на ночь нас дома оставил. — Майя задумалась на несколько мгновений и добавила: — Нечего его бояться.