- Владка! Совсем ополоумела девка! А ну слезь со Званки! Отпусти, кому говорю! Покалечишь же! Вот беда мне с вами, пустоголовыми!

Кряхтя, бабушка оттащила растрепанную и красную от натуги Владу в сторону, помогла подняться мне и сунула в руки мятую тряпицу.

- Утри кровь, нос расквасила, бестолковка.

Пока я вытиралась и поправляла разодранную одежду, Влада пришла в себя и принялась за старое.

- Чтоб ты сдохла, Званка! Всю жизнь мне испортила, мерзавка!

- Владка! - Бабушка грозно зыркнула в угол из-под спутанных седых бровей, но вошедшей в раж старшей сестре было все нипочём.

- Что, ба? Что? Неправду говорю я, да? Зачем ты её взяла, а? Мне соседи рассказывали, что все отказались брать, никто с омегой связываться не захотел, одна ты у нас жалостливая!

Я мигом позабыла про пострадавший нос и вся подобралась. Похоже, сейчас рассерженная Влада расскажет что-то интересное.
Я всегда знала, что приемная, никто из этого секрета не делал, а уж сестрица тыкала данным фактом и обязывалась подкидышем всю мою жизнь. Но обстоятельства моего появления в поселении альфы Вячеслава до сих пор оставались тайной и со мной не обсуждались.

- Ох, Владка, наплачешься ты ещё из-за языка своего.. - Сокрушенно взмахнула руками бабушка, но сестрица опять огрызнулась:

- Я может и наплачусь, а вот она, - острый подбородок указал на меня, - и вовсе сдохнет.

Я от такого предсказания нахмурилась, а Влада торжествующе продолжила:

- Боишься? Правильно делаешь! А то носятся все с тобой, как с невидалью! Подумаешь, важность какая, - единственная омега на стаю. А дни-то ты до восемнадцати лет не забываешь считать, омега? А что потом будет, знаешь?

Я перевела заинтересованный взгляд на бабушку.

- О чем она говорит, ба?

- О чем-о чем… Таблетки от запаха тебе перестанут выдавать, вот о чем. - Это опять влезла Владка, а бабушка помрачнела, и до меня дошло - дела мои неважные.

- Ну и что с того? - Я правда не понимала, в чем проблема с этим запахом.

За почти восемнадцать лет я давно привыкла к своему месту и незавидной участи. Если расти в окружении постоянных насмешек, то, со временем, учишься их не замечать.
Я не надеялась создать семью или хотя бы отношения, бабушка рассказывала, что у омег с этим не очень удачно складывается. Да я и сама, без разговоров, видела, как ко мне относятся окружающие, поэтому все иллюзии растеряла ещё в подростковом возрасте.
Размышляя о взрослой жизни, я представляла, как уйду жить в лесной дом, где мы иногда ночевали с бабушкой, когда задерживались на заготовках лекарственных трав. Попрошу у бабушки в подарок на день рождения пару курочек, может и козлёнком от Машки бабуля одарит, огород разведу и заживу спокойно.
Буду по-прежнему помогать бабушке со сбором трав, зимой вязать смешные шапки со звериными мордочками на продажу, тем и проживу.
Кому-то смешно, а мне, омеге, нормально. Все равно из стаи мне дороги нет, а самостоятельности какой-никакой хочется. К тому же, все твердят о неприятном запахе от омег, так что, жизнь в лесу, вдали от остальных членов стаи - самое то.
Все это я сейчас и вывалила на хмурую бабушку и рыдающую от смеха Владу, а потом ба выгнала сестрицу на улицу поливать огород, а меня усадила за стол и сама села напротив.

- Пришла пора поговорить с тобой, Звана.

****

За годы, проведенные в доме суровой Веры, я привыкла к ее крутому нраву и показной строгости, но никогда не сердилась на нее за окрики и наказания - чувствовала, что старая женщина не желает мне зла, а своей жёсткостью пытается привить нужные навыки.
И сейчас, сидя лицом к лицу с ней, я видела, как тяжело ей даётся ещё не начатый разговор.