Ей нужно взять над ней верх. Но как это сделать? Сейчас ответа на этот вопрос у нее не было. Придется отложить его на потом.

– Так вы будете там? – настаивала мамина подруга.

О Господи, ее застигли врасплох.

– Да, думаю, что… О чем вы спрашивали?

Одна из матрон, та, что была высокого роста, поджала губы.

– Нам всем хочется знать, долго ли вы пробудете в Лондоне и поедете ли на бал к Ливингстонам.

– Ох. – Марша смущенно улыбнулась. – Простите, я не совсем уверена. Хотя… – Она замолчала. Кажется, она выглядит полной дурой.

– Ах, Боже мой, – сказала одна из дам, вздыхая.

– Понятно, – сказала тихо другая.

Дженис взяла Маршу за руку, стиснув ее ладонь.

– Мы так счастливы, что сестра снова с нами. Она целую вечность не пробовала мороженого. А еще она очень утомлена после путешествия. Право же, нам нужно поскорее сесть.

Дамы отлично поняли намек и направились к выходу, пожелав на прощание двум старшим девушкам – особенно новоприбывшей – как можно лучше провести остаток лондонского сезона.

– Я отправлю к вам моего Норберта. Пусть навестит вас до того, как вы поедете – или не поедете – на бал, – сообщила Марше одна из дам. – У него рыжие волосы и почти нет ресниц, зато он умеет рассказывать забавные истории.

– И не забудьте моего кузена Фрэнка, – сказала другая. – Очень скоро он унаследует титул графа. – Она сложила крестом указательный и большой пальцы.

Дамы рассмеялись – разумеется, это значило, что некий дальний родственник Фрэнка непременно должен умереть, да поскорей.

Марша отослала их прочь, рассеянно махнув рукой.

– Я совсем забыла, как глупо устроено высшее общество, – шепнула она Дженис, когда дамы удалились.

– Действительно, – согласилась сестра, усмехнувшись. – Добро пожаловать в мой мир.

– И в мой тоже, – бросила через плечо Синтия, устремляясь к витрине, где было выставлено мороженое разных видов. Она видела там кое-кого из своих подружек, так что беседа завязалась незамедлительно.

Дженис и Марша обменялись веселыми взглядами.

– Она все слышит, – сказала Дженис. – И ненавидит, когда ее исключают из разговора. Теперь, когда ты вернулась, тебе следует это помнить.

Марша сжала ее руку.

– Ты уже очень мне помогла, спасибо.

– Правда? – просияла Дженис.

– Я серьезно.

Марша не кривила душой. Стыдно признаться, но за последние четыре года она почти забыла, что не одна в этом мире, что прочие члены семьи Брэди всегда готовы поддержать ее и прийти к ней на помощь.

– Мне очень не хватало тебя, Дженис, – сказала она, едва слышно посреди низкого гула чужих голосов, что их окружал. – Одно дело – видеться с тобой летом в Бэллибруке, когда нет ни тревог, ни забот, и совсем другое – когда ты рядом здесь, в Лондоне, посреди всего этого.

Она окинула взглядом зал, не миновав и столик Лизандры. В кондитерской «У Гантера» собрались самые сливки хорошего общества, и многие посетители смотрели на Маршу с нескрываемым любопытством.

– Тогда не будем больше притворяться, – наставительно сказала Дженис. – Расскажи мне прямо здесь, в «У Гантера», что именно сказали друг другу вы с леди Эннис и что ты собираешься делать в связи с создавшимся положением. К счастью, Синтии будет не до нас еще несколько минут. Мы можем сесть за столик и дождаться ее там.

– Очень хорошо. – Марша торопливо поведала сестре все подробности разговора с леди Эннис, не скрыв и того, что отчаянно хочет вернуть себе прежнюю должность в Оук-Холле.

– Разумеется, я это знала. – Улыбка Дженис вышла немного печальной. Она накрыла руку Марши своей. – Я понимаю, почему ты хочешь вернуться, и хочу тебе помочь. И ради этого мне придется отказаться от эгоистичного желания всегда быть рядом с тобой.