Серое небо продолжало поливать землю водой. В нём раздался протяжный раскат грома, и молния осветила мир вокруг. Еще раскат, снова яркая вспышка, дождь постепенно перерастал в настоящий ливень…

– Тору нравится то, что ты говоришь. Он благоволит твоему решению!

Обняв меня за плечо, Ярен вошёл со мной в колышущееся воды Дуная. Вновь приклонив колени, я наблюдал за бушующей стихией, пока мой друг обривал мою голову ножом.

Чёрные, как смоль, кучерявые волосы падали вниз, бурное течение уносило их прочь, а вместе с ними и то, что еще было моим. С волосами, стекающей по лицу и щекам кровью, исчезли последние оковы прошлого. Взяв у Ярена нож, я коротко постриг свою густую, длинную, курчавую бороду.

На скользкие, серые камни вышел уже другой человек, который снял и швырнул волнам хламиду, а следом и сандалии, принадлежащие другому миру.

– Пойдем ко мне, оденем тебя, викинг Гурнар – брат Ярена.

Часть IV

Жерло печи отпылало ярким пламенем, теперь, переливающиеся всеми оттенками рыжего, угли были куда горячее огня. От страшного, нестерпимого жара было нечем дышать, раскалённый воздух обжигал кожу и легкие. Мне пришлось не то, что фартук надеть, я с ног до головы закутался в грубую кожу, а плотная шерстяная ткань покрывала лицо и голову. Под кожаной защитой были шерстяные штаны и рубашка. Подходя ближе к печи, мне казалось, что я вижу, как внутри плавится камень. Длинным клещами я выхватил из углей кусок метрилла, положил на наковальню ребром и ударил молотом – раздался звон. Бросив инструмент, я пошёл к обрыву, нужно было хорошенько подумать.

Девять долгих месяцев – и нет результата, столько пота пролито впустую. Древесный уголь не мог пылать ярче, температура и так была колоссальна, большего нельзя достичь. Как не пляши, но этого мало. Возможно задачи богов не под силу простому человеку. Пытаясь совершить невозможное можно сломаться, сгореть.

Викинги получили настоящее железо – калибуре, как они говорили. Мое оружие было в сотню раз крепче того мусора, что мне приносили на перековку. Быть может это мой предел…

Живучая травка покрывала край обрыва, улегшись на неё, я уставился в бесконечно высокое небо. Голова кружилась от высоты и чистоты голубой вечности, в это же небо каждый день смотрят все люди. Кто-то надеется на него, кто-то ругает, другие молят о прощении, а я просто любовался им.

Давным-давно, уже кажется в другой жизни я так же счастливо прилёг тут, считая, что от моей судьбы меня отделяют дни, ну, максимум, недели – все сложилось иначе.

Чего не отнять у северян, так это умения работать. Руки у них из правильного места растут, трудиться они могут и любят. В помощь Энхель отрядил моего названого брата и молодого паренька Зинхаля. Втроём за две недели мы поставили печь почти у самого обрыва на южной окраине Хигэне. Здесь всегда гулял ветер и совсем не было домов. Несмотря на медный браслет свободного человека на руке, я с самого начала понимал – моя жизнь напрямую зависит от моего ремесла.

За это время Ярен стал мне настоящим братом, которого у меня никогда не было, всегда помогал и поддерживал, делил со мной кров и пищу. Надо признаться, без его дружбы жизнь была бы куда сложнее. С искренним интересом он наблюдал, как я перековывал оружие в тонкие пруты, рубил их на коротенькие кусочки и отправлял в печь. В плавильном чане, помимо металла, были обожженные кости, при низкой температуре железо забирало силу кости. Долгие часы огонь объединял железо и смерть, порой это длилось сутками и кости приходилось менять.

Оружие викингов очень различно, по большей части добыто в бою и далеко не высшего качества. Благо оно, как ни странно, было железным, хотя встречались и бронзовые копья, щиты, шлемы. Я сам первым перекованным топором разрубил пополам бронзовый меч на глазах у изумленных викингов и показал хозяину топора лезвие без единой царапины, оружие получилось ладным. Унгер с выпученными глазами разглядывал острую кромку, вскинул топор над головой и зарычал как дикий зверь: