Часть I

Закат окрасил небосвод в сине-фиолетовые краски. Поющие скалы медленно накрывали дорогу и, едущую по ней одинокую телегу, длинными тенями. Под мерный скрип колес и вялый цокот копыт шла оживленная беседа крестьян:

– Вот я тебе и талдычу, барану, душегубы, насильники, самоубийцы и другие богомерзкие твари вроде орков или тех остроухих бродют у этих скал, проклятых Хроносом на веки вечные! Мне сам жрец Аларий из Реама так говорил!!! Дурень! Тьфу-ты…

– Уж прямо и жрец говорил с тобой в Реаме?! Может и король детям привет передал, пока я за твоими свиньями смотрел, а?!

– Ой, да сдалось оно мне врать-то! Усю жизь не врал, а тут, оба-на, начал?! И тоже мне, скажешь… Следил ты там от силы, ну два часа, и то, проспал же! Кабы я раньше не вернулся, свиней, если бы не вкрали, так сами сбежали! Хыть… Тоже мне, помощник…

– А почём мне было знать, что пиво такое крепкое?! Я всего-то два литра выпил…

– Ага, баран – он и есть баран! Ты ж в самую жару его пил, а всем ведомо, коли на сафире брагу пить, то в разы пьяней будешь…

– Ну да! Скажи еще при третьей луне, коли нужду справлять – шибче идет! Хы-хых…

– Ха! Ну, уж не знаю, надо проверить… Этой же ночью и начну! Кажись, как раз третья сегодня… Авось чего полезного открою, королю доложусь об работе проделанной…

Возница – пожилой, сухонький мужчина с загорелой, бронзовой кожей хмыкал и хихикал в кустистые усы. Его друг – низкий щекастый весельчак в большой, изрядно порванной и потрёпанной соломенной шляпе, смеялся в голос.

Телега скрылась за плавным поворотом ущелья. Кругом возвышались узкие, скальные клыки с гладкими чертами. Будто каменные деревья, лишенные кроны, они тянулись вверх на сотни метров и обрывались округлыми концами. Любой, кто ступал на тропу непременно слышал странное, пугающее пение.

– Говорил мне жрец, ну этот из Реама, что это духи грешников верещат, среди каменёв прячутся.

– Да, ну тебя! Балабол!

– Хош не верь, коль так тебе на лавке крепше сидится, но я тебе, как есть оно говорю.

Дальше они молчали, под жуткие завывания разговор как-то не клеился. Погружённые в пугающую атмосферу Поющих скал, друзья совсем не заметили, вышедшего из-за ствола каменного дерева, старика в сером балахоне. Привлекая внимание путников, он постучал посохом по бортику.

Возница от неожиданности подскочил на месте и с перепугу погнал лошадь. Товарищ тоже переполошился и завопил:

– Гони! Гони!!! Молю тебя, брат! Это ж орк! Святым Хроносом клянусь, шоб мне лопнуть! Орк! Разбойник-душегуб…

Обернувшись назад, испуганный пухляш увидел в телеге того самого орка-душегуба и тут же лихо спрыгнул с телеги, исчезнув в пыльном облаке.

– Стой! Стой! Остановись, друг!!!

Донеслось до Агапыча из телеги.

– Ты-ты-ы кто, лопни твоя требуха, такой, а?! – закричал, тормозя лошадь, хозяин колымаги, в которой оказался бледный, седой старик в серой пыльной одежде и длинной палкой-посохом в руке. Скачка в узком ущелье могла печально закончиться, но благо все колеса остались целы.

– Извините, что так к вам ворвался. Просто иначе вы бы проехали мимо…

– Так и есть, так сделать и собирались! Теперь, только тумаков тебе надаю, заберу своего дружка и поеду.

– Ещё раз извините. Вы же в Кружевку едете? И мне туда. Я заплачу за дорогу.

– А! Вон оно как. Тады, милости просим. Только там до вас свиньи ехали, так что запах соответственный.

Спустя несколько секунд, к телеге подоспел беглец.

– Ну ты и трус, Шамыч! Баран и трус!

– Да я это, упал, – вяло пытался оправдаться пухлый владелец большой потрёпанной шляпы, – Не серчай, Агапыч, я ж думал грабют и…