Я тряхнула головой и сползла с кровати. Хватит уже думать о всякой ерунде. В конце концов, постоянно повторяющийся кошмар был гораздо хуже. Нужно сосредоточиться на реальных проблемах: мне предстояло сдать свой доклад и объясниться с подругами.

Наспех приняв душ и одевшись в светлые джинсы, футболку и синюю рубашку в клетку, я спустилась вниз. Из кухни доносились голоса: судя по количеству беседовавших, к нам заглянул гость.

– … Я все понимаю, миссис Саммерс, – высокий мужчина лет пятидесяти с короткими седыми волосами сидел спиной ко входу. – Однако посттравматический стресс может…

– Трейси! – отец, сидевший напротив мужчины и нервно теребящий в руках газету, заметил меня, замешкавшуюся на пороге. – Посмотри, кто решил нам заглянуть!

– Да, я заметила, – я подошла к столу и устроилась на свободном стуле между отцом и седым мужчиной так, что оказалась прямо напротив мамы с покрасневшим лицом и нервно бегающими туда–сюда глазами. – Доброе утро, доктор Купер, «рада» вас видеть.

– Я тоже рад тебя видеть, Трейси, – не разобравший сарказма мужчина улыбнулся и сделал глоток дымящегося кофе из большой кружки. – Как ты себя чувствуешь?

Небольшая предыстория. После начала моей хандры родители начали водить меня по всевозможным врачам. Не осталось, пожалуй, ни одного специалиста, которого я не посетила, и последним был доктор Джеймс Купер – психиатр одной из частных Портсмутских клиник. После первого же сеанса он констатировал посттравматическое душевное расстройство личности со всеми выходящими из этого последствиями: вялостью, кошмарами и ухудшением общего психологического состояния. Все это, по его мнению, грозило перерасти в вялотекущую шизофрению с проявлением агрессии и суицидальных наклонностей. Насчет последнего он ошибался: после того, что я пережила, последним местом, в которое я захотела бы отправиться, был тот свет. Однако агрессии во мне заметно прибавилось: на каждом нашем сеансе он рассказывал мне о прелестях моего возраста и жизни в этом прекрасном мире, а я смотрела на него и улыбалась, думая про себя, как я забиваю его огромной бронзовой статуэткой с его стола, душу его же галстуком, топлю его в огромном дурацком аквариуме с кучей водорослей и полным отсутствием рыбок, улиток и прочей морской живности. Недосып и кошмары оставляли на мне определенный отпечаток, однако последним, кто мог помочь мне разобраться с этим, был доктор Купер. Учитывая мое состояние в последние несколько дней, у меня не было ни малейшего желания встречаться с ним на этой неделе, и я пропустила последний сеанс «мозгопромывания». Так что цель визита доктора Купера была предельно ясна: мерзкий мозгоправ пришел пожаловаться на меня родителям и удостовериться заодно в том, что у меня не съехала крыша.

Однако я была не в настроении для нравоучительных бесед, поэтому просто откинулась на спинку стула и молча уставилась на него. Под моим тяжелым взглядом доктору явно стало неуютно. После долгой минуты утомляющего молчания мама не выдержала.

– …Трейси, детка, – она придвинула ко мне тарелку со свежеиспеченными вафлями. – Пойми, мы беспокоимся за тебя…

– И поэтому решили, что лучшим решением всех проблем станет психиатр? – я перевела взгляд на нее. – Очень жаль, но вы ошиблись – лучше от сеансов с ним мне не становится.

– Пойми, Трейси, – доктор Купер повернулся ко мне. – Сейчас наиболее важно, чтобы тебе не стало хуже и… – он снова поднес чашку с кофе ко рту.

«Как же меня раздражает этот мерзкий человек… Думает, он все знает лучше всех, а? Посмотрим, как ему понравится мой маленький трюк…»