Сегодня у Сэма, конечно, был не самый легкий день, но усталость, казалось, была несоизмеримо большой, и мешала сосредоточиться на дороге, словно накопилась за много-много таких дней. Он чувствовал себя так, будто у него не было сна и отдыха уже очень давно. Тихая музыка в салоне неприятно резала слух, и он выключил ее совсем. Незаметно вновь стало очень холодно и зябко. Ощутив уже знакомый, пробирающий до костей озноб вновь, Сэм включил обогреватель, зная, что он никак не поможет согреться. Нужно было скорее добраться до дома, принять какие-то меры, работы стало сейчас слишком много, и простуда была совсем ни к чему.

Он возвращался домой со встречи с Эмили Суонсон-Бэйкер, которая все-таки вышла на связь несколько дней спустя.

– Я помню про подписку о невыезде, – дерзко бросила она в ответ на вопрос. – Я ездила к матери. Ее дом в черте города, если что.

Яркая и эффектная, она вела себя резко и даже иногда нагло. Все в ней было вызывающе и беспокойно – ее ярко рыжие пышные волосы, красная помада, красивое длинное платье, которое подходило скорее для официального ужина, высокий каблук.

– Почему Вы не брали трубку?

– Я оставила телефон дома. Забыла.

– Я попрошу Вас больше не отлучаться, иначе у Вас могут быть проблемы со следствием.

Эмили недовольно хмыкнула.

– Где сейчас Ваша подруга, Джейн Симмонс? Она тоже не подходит к телефону.

– Я не знаю. Зачем Вы меня позвали?

– У меня было к Вам несколько вопросов по поводу Ваших показаний против Теодора Суонсона. Я его адвокат, и хочу разъяснить кое-какие детали. Просто в форме беседы.

– Я слушаю.

– Что Вы делали вечером в день убийства?

– Вы и сами это знаете. Я была в театре с Джейн.

– В каком театре?

– Рядом с парком Уэст-Лэйк. Недалеко от дома.

–Что Вы смотрели?

– Какое представление? Господи, какая разница?

– Вы не можете ответить?

Эмили была крайне возмущена и недовольна.

– Могу! – с вызовом ответила она. – Спектакль «По ту сторону воды».

– Что было после представления?

– Мы сразу вышли из театра, попрощались и разошлись.

Сэм смотрел на нее в ожидании продолжения.

– Я вернулась домой, увидела Теодора над телом Грегори, вызвала полицию и все. Что еще? Что бы еще могла сделать перепуганная девушка в такой ситуации?

– Миссис Суонсон, во сколько…

– Суонсон-Бэйкер, – поправила она.

– Прошу прощения, миссис Суонсон-Бэйкер. Во сколько точно закончилось представление?

– В 10 часов 50 минут. Так написано в билете.

– Во сколько Вы пришли домой?

– Примерно было 11.30. Может, 11.40.

– Ворота были заперты, когда Вы пришли?

– Да, конечно. Они всегда заперты. У каждого есть ключи, и ворота закрывают при входе и выходе.

– Что было дальше?

– Я зашла в дом, в гостиной увидела труп и Теодора.

– Как вел себя Теодор? Что он делал?

– У него были бешеные глаза, он будто с ума сошел. Держал статуэтку в руках. Кинулся ко мне, размахивая руками и что-то крича непонятное. Я так испугалась. Сразу схватила телефон и набрала полицию.

– А Теодор?

– Я не знаю, я боялась его. Он ведь убийца. Сидел, схватившись за голову там, в гостиной. Я ушла в столовую, и закрылась.

– Вы знаете, что он делал дальше?

– Нет. Я вышла, когда приехала полиция.

– Что Вы делали в столовой?

Она замолчала, задумалась, будто не поняла вопроса. Потом ответила.

– Ну не знаю, ждала, просто сидела и ждала. У меня был сильный стресс. Я не заметила времени.

Сэм записывал за ней всю информацию в блокнот.

– Что было, когда приехала полиция?

– Я вышла, увидела, что сейф приоткрыт, сказала об этом, и оказалось там не было украшений.

– Куда они делись?

– Теодор их забрал. Наверное, хотел продать. У него же огромные долги. А отец наотрез отказался иметь с ним дело и исправлять его промахи. Там украшения очень дорогие. Они оказались у него в сумке.