– Хм, – задумчиво почесал бороду Тревор. – Однако хорошая у тебя куртка. Сразу видно, карлики шили. А так бы сразу подрали, почём зря… Ладно. Вот что, парень. Бился ты с нами на равных. Возьму-ка я с тебя всего половину платы. Так будет по справедливости.

– Так я согласен, – улыбнулся Гверн.

Неплохо. Двадцать аурелиев назад в карман. На рынке в Серрако особо не торгуясь можно будет слёту купить новую куртку, и даже ещё с распутными девицами немного пошалить останется.

– Ха, ещё бы ты не был согласен! – довольно хохотнул Тревор. – А хочешь, и к себе в дружину возьму, десятую долю честно будешь иметь. Парень ты дюже ловкий, такие нам нужны. Вон ножичком как хорошо управился, любо-дорого поглядеть. Ну так что, в дружину пойдёшь?

Гверн почесал заросший щетиной подбородок.

– В дружину? Прости, мастер, но дело для меня уж больно новое. Мне надо хорошенько всё обдумать.

Жизнь научила не обижать таких уважаемых людей категорическим отказом. Да и к тому же, как говорит Старый Лис, мало ли, как ещё карты лягут. Вдруг когда-нибудь придётся поменять ремесло.

– Вот это правильно, – одобрил Тревор. – Обдумать всегда нужно. Да я и не тороплю. А если надумаешь податься ещё к кому-то, всё равно за тебя словечко замолвлю… Ладно, отдыхай!

Напоследок хлопнув по плечу, зашагал к костру.

Гверн задумчиво поглядел вслед.

Хороший мужик. Сразу видно, старый вояка. Прямой и честный. Увидел, как человек ножичком работать умеет, и сразу взял быка за рога. Понравилось видно. Ха, ну ещё бы! Всё-таки не абы кто учил за рукоять держаться. Сам Старый Лис. Только вот хвастаться этим не стоит. Язык мой – враг мой. Такую простую премудрость вбили первым же делом…

Утром при солнечном свете тела упырей показались не такими страшными. Понукаемые грозными окриками Тревора и Кехта юнцы разбились на пары и начали таскать одеревеневшие за ночь тушки нечисти в ближайшую расселину.

Лениво помешивая ложкой дымящуюся кашу, Гверн невольно отвёл взгляд от слишком близко прошедшей парочки и поспешно отставил плошку в сторону, едва ветерок донёс знакомый тошнотворный аромат.

Украдкой сплюнув в сторонку комок каши, Гверн сокрушённо вздохнул.

Вот всему мальцов учат, кроме хороших манер. Видят же, человек сидит завтракает, и нет, всё равно тащат свою дохлятину чуть не по тарелке напролом. Могли бы и боком обойти, чай не развалятся. Хотя, что с них взять. Простые крестьянские парни. Какой там этикет. Некоторые кроме вил в руках ничего не держали. И если бы Старый Лис в своё время не приметил шустрого голодного оборванца, таскающего мелочь у базарных торговок, то ещё неизвестно, как оно всё…

Загадочно улыбаясь, подошёл Кехт.

– Ты я вижу, уже поел? – кивнул на тарелку. – Не хочешь поглядеть, во что на самом деле ты стрелял ночью?

– Э-э-э.… Конечно! Ещё спрашиваешь! – заинтересованно поднялся Гверн.

Обойдя молодых стражей, старательно сметающих солнечник в мешки, Кехт махнул рукой на большой валун с косой белёсой царапиной.

– Видал? Твоя работа. Это то, что мнилось тебе старухой. А теперь пойдем, покажу настоящую.

Отойдя шагов на двадцать, Кехт кивнул на небольшой плоский камень с запёкшейся лужицей крови.

– Вот здесь её Лутдах и заприметил. А вон туда она пыталась уползти, – показал кровавый след на песке. – Ну что, видишь её?

Гверн недоверчиво проследил за кровавым следом.

А что тут можно видеть? Всё как на ладони. Камни, обломки сучьев, песок, и ещё раз камни.

– Нет.

– Вот то-то и оно, – усмехнулся Кехт. – На то они и каменные упыри. Их матку никто не видит. По голове можно пройти и не заметить. А между тем, она ведь у тебя прямо под носом…