Ничего особенного я не увидел. То же продолговатое, узкоскулое лицо с впадинами вместо щек, высокий лоб и аккуратно зачесанные набок волосы. Лишь на макушке опять выбился небольшой хохолок. Он отравлял мне жизнь, сколько себя помню. С первого класса я старательно приглаживал его расческой, смачивал теплым сладким чаем, позже – гелем для укладки волос, а он все равно распрямлялся, словно заводная пружина испорченных механических часов. И всегда делал это в самый неподходящий момент.

Меня поразили только мои глаза. Они были абсолютно трезвыми и чужими. Я смотрел на свое отражение. Во мне росло ощущение, что я смотрю в глаза другого человека, который влез в мое тело, словно в одежду, в какой-нибудь комбинезон или пижаму, и теперь неотрывно смотрел на меня.

Чужой взгляд так и впивался в мои глаза.

Входил медленно, по спирали, словно бур в шахтовый шурф. Точно ощупывал миллиметр за миллиметром, проверяя его на прочность.

Я стоял перед зеркалом и боялся пошевелиться. Страх неожиданно сковал меня. Ноги затекли и онемели, я не мог отойти или повернуться. Мне казалось, что сделай я это, отражение в зеркале останется стоять неподвижно. Оно больше не повинуется мне. Живет своей особенной зазеркальной жизнью.

И знает об этом куда больше меня.

Чем дольше вглядывался я в свои глаза, тем страшнее мне становилось, тем более чужими виделись они мне. Глаза были мертвыми и бездушными. Они внимательно следили за мной. Страх усиливался. И тут я понял, почему. Я был в квартире не один! Кто-то еще находился здесь, в моем доме, в моей крепости. Я это знал так же точно, как и то, что меня зовут Дмитрий Милосердов.

95

Многие люди чувствуют, когда на них смотрят. Даже если не видят этого, все равно «спиной», «шкурой», «затылком» ощущают на себе чужой взгляд. Для этого не надо обладать сверхъестественными способностями или шестым чувством. Просто когда кто-то смотрит со стороны, даже из укрытия, у многих срабатывает нечто, вроде сигнализации, живой сигнальной системы. Посмотрели на тебя просто так, мельком, ты и внимания не обратишь, сигнализация не сработает, потому что не почувствует никакой опасности. Но стоит кому-то подольше задержать на тебе взгляд, да еще и не просто так, а с умыслом, как в голове начинают заливаться тревожным перезвоном сигнальные звоночки.

Хотя так бывает не у всех.

Но здесь, со мной, это произошло, это было. Я чувствовал «шкурой», что кроме меня в квартире находится кто-то еще. Я стоял в ванной, судорожно вцепившись руками в край раковины, и продолжал, не моргая, смотреть на свое отражение. Краем глаза уловил, как капелька пота, появившись в районе виска, медленно поползла по щеке, оставляя за собой влажный след. Страх все больше заполнял пространство вокруг меня. Казалось, он был таким густым, что постепенно вытеснял воздух. Еще несколько минут, и в ванной совсем не останется воздуха.

Как же я буду дышать?

Кто-то чужой находился в моей квартире. Я чувствовал это каждой порой своей кожи. Что-то иное вторглось в мои владения. И теперь сидело тихо-тихо, притаившись во тьме. Где оно? Спрятаться в моей квартире было непросто. Обыкновенная двухкомнатная «хрущевка» с минимумом мебели. Особо не спрячешься. И все же что-то чужеродное притаилось где-то там, за пределами ванной.

Воздух становился тяжелее и гуще. Он словно выстраивался вокруг меня тяжелыми свинцовыми пластами темных облаков, которые приплывали из коридора. Что-то гнало их оттуда ко мне. Оно хотело, чтобы я задохнулся. Я закашлялся. Дышать становилось все труднее. Горло перехватило, точно сжало сильной рукой. Перед глазами завертелся стремительный, яркий калейдоскоп. Еще мгновение – и я отключусь, перестану жить! Все восставало во мне против этого, но я ничего не мог поделать. То, что проникло в мою квартиру, было сильнее меня, моей воли и желаний. Оно душило меня.