На Ирину он поначалу не обратил особого внимания – малолетка, она и есть малолетка. Отношения у них установились чисто дружеские: Аркадий всегда готов был помочь ей поднести что-нибудь, пошутить, иногда подшутить, но всегда безобидно. Виделись они не особенно часто, но постепенно, а затем всё чаще и чаще, особенно после того, как их семья переехала в другой район, видеться они стали каждый день, поскольку Аркадий стал возить её в школу и из школы. Девица же в его присутствии становилась все развязнее и развязнее, её шуточки становились всё более откровенными. Аркадий только удивлялся: откуда в этой пигалице появляется такая стервозность, какой нет даже у его знакомых подружек, отнюдь не являющихся монахиням.

В конце концов, произошло то, что и должно было произойти. Произошло на заднем сиденье машины подполковника Шипилова – на широком, удобном сиденье "Ниссан-Патрола".

Невесёлые думы Аркадия – говорить или не говорить и если говорить, то, что говорить, прервал севший в машину подполковник. – Домой, – как всегда он был немногословен.

Краем глаза Аркадий посмотрел на его нахмуренное, как всегда безо всяких эмоций лицо. "Ну, как я ему скажу, что благодаря мне, его любимая дочь лишилась невинности на заднем сиденье его машины? Он же тут же меня и убьет. Даже не застрелит, а просто проломит мне голову своим кулачищем " – содрогнулся Аркадий, представляя свои перемешанные с кровью мозги, размазанные по ветровому стеклу и приборной доске.

В полном молчании они подъехали к дому подполковника, и тот, вылезая из машины, отрывисто бросил:

– Завтра. В девять. Здесь.

Подполковник уже собрался, было, покинуть машину. Но вдруг остановился и, повернувшись к Аркадию, внимательно посмотрел на него и спросил:

– Ты ведь не женат и живешь вдвоём с матерью? Других родственников нет?

Аркадий удивлённо посмотрел на босса – тот никогда не интересовался его семейными делами и с трудом, сквозь спазмы, неожиданно сдавившие его горло, коротко ответил:

– Нет.

– Хорошо, – кивнув, подполковник выбрался из машины и скорым шагом скрылся в подъезде своего дома.

По дороге домой, Аркадий сосредоточил всё внимание на дороге, ни на что не обращая внимания и выбросив из головы всё, о чём спросил его Шипилов.

Поставив машину на законное место под окнами своего дома, Аркадий поднялся на второй этаж в квартиру, где он проживал вдвоём с матерью.

Мать в комнате, в ожидании своего любимого сериала, смотрела по телевизору какую-то ерунду, и Аркадий тихонько просочился в свою комнату. Сняв форменные брюки и, оставшись в одних трусах и рубашке, он аккуратно сложил брюки, сунул их под матрац, уселся сверху и задумался над вопросом Шипилова.

Неужели Ирка всё рассказала папаше? Сколько раз она стращала Аркадия тем, что всё расскажет отцу, если Аркадий не сделает то-то и то-то. Ей вообще нравилось держать его в напряжении, а, видя как ему не по душе её шантаж, старалась ещё больше запугать его, пообещав рассказать отцу, что Аркадий её изнасиловал. Неужели она всё рассказала отцу?

– Сынок, а что ты так сидишь? Случилось что-нибудь? – заглянула в комнату мать.

– Нет, мама. Все в порядке, – принялся Аркадий стаскивать рубаху.

– Тут тебе письмо какое-то пришло. – Протянула мать конверт. – Прочитаешь и иди на кухню, я тебе сейчас ужин подогрею.

Аркадий рассеянно разорвал конверт, не ожидая от этого конверта ничего ни хорошего, ни плохого. Рассеянно прочитав текст один раз, другой, Аркадий бросил письмо на стол, недоуменно пожал плечами и поплёлся на кухню ужинать – его занимали совсем другие мысли, а до чьих-то глупых шуток ему сегодня не было никакого дела.