Главной проблемой при подъёме к носу корабля для меня стали ступени, так как забираться по ним, когда корабль находился чуть ли не в вертикальном положении, было очень сложно, но, держась мёртвой хваткой за перила и рассчитывая каждый свой шаг, мне всё же удалось преодолеть это, как мне вначале показалось, непреодолимое препятствие. Поднявшись на площадку носа корабля, я схватился за бушприт, развернулся и начал смотреть на всё расширяющуюся трещину в палубе. На секунду мне показалось, что я видел в тёмной бурлящей воде огромную пасть, похожую на пасть пираньи, но только в несколько тысяч раз больше.

Корабль тем временем шёл ко дну, причём довольно быстро, и единственное, что мне сейчас оставалось, так это прыгать в воду. Глубоко вздохнув, я забрался на бушприт и пошёл к его концу. Воронка внизу становилась всё шире и глубже, будто желая достать до самого дна. Она была похожа на огромную пасть, желающую сожрать мой корабль, мою команду и меня целиком. Я очень боялся, что, когда я попаду в воду, воронка засосёт меня и я больше никогда не увижу свет звёзд, но, обернувшись и посмотрев на тонущий корабль и на тени, что прыгали в пучину волн, я всё же решился. Держась одной рукой за бушприт, чтобы не упасть, я выпрямился, закинул руки назад, как делают опытные пловцы, и прыгнул в воронку, при этом вытянув руки вперёд в виде стрелы. Ледяная вода сразу приняла меня, и на несколько секунд мне показалось, что я потерял сознание, так как, окунувшись в бушующую пучину, я тут же услышал ангельское пение, которое раздавалось из глубин океана. Добравшись за несколько рывков до поверхности воды и вытащив из неё голову, я глубоко вдохнул ртом, вбирая в себя жизненно важный воздух. Тогда мне пришло в голову, что находился я под водой не несколько секунд, а несколько минут, если не больше. Странное ощущение… хотя я не мог исключать, что всё было не так.

Сразу, как только я высунул голову из воды, воронка подхватила меня и начала закручивать, приближая меня к своей середине. Этого я и боялся больше всего, хотя и знал в глубине души, что этого было невозможно избежать. Попытки выплыть из воронки не приносили ровным счётом ничего, так как напор воды в ней был такой сильный, а размер её был такой огромный, что все мои усилия были абсолютно напрасны.

Я закрыл глаза и начал лихорадочно шептать замершими и, скорее всего, синими, губами, повторяя снова и снова: «Что же мне делать? Что же мне делать?».

Моя участь была предрешена: я умру, и умру страшной смертью. Я умру под напором миллионов галлонов воды либо в пасти чудовища из давно забытых легенд. В отчаянии я продолжал свои попытки выплыть из воронки, при этом с каждой секундой всё больше возмущаясь и злясь от того, что все мои усилия были напрасны, а голос, шепчущий у меня в голове, всё повторял и повторял насмешливым тоном: «всё, всё, всё, всё, всё, всё, всё».

Когда силы мои начали иссякать, я бросил свои попытки выбраться из воронки. Через несколько секунд откуда-то снова раздался чудовищный рёв, после чего я начал лихорадочно бегать глазами по воде, желая увидеть источник этого звука. Вскоре я остановил свой взгляд на одной точке… и у меня перехватило дыхание от ужаса. Страх, который я до этого испытывал, не шёл ни в какое сравнение с тем, который мне «посчастливилось» испытать сейчас. Настоящий животный ужас, окутавший меня с головой, заставил меня поверить в то, что от страха можно умереть, потому что я чувствовал, что был на грани. Я увидел, что ко мне со стороны тонущего корабля плыл червь огромных размеров, который своей гигантской мордой действительно напоминал пиранью, но только с длинным гибким телом.