Поехали дальше, я приступил к бутону, который был самым сложным элементом. Зажав его в тиски, надеваю очки и ставлю треугольную алмазную коронку в патрон дремеля. Только и был слышен звук крутящего мотора. Выбрав самую малую часть, я понял, что работа не одного и даже не двух часов кропотливых усердий. Я включил музыку, увеличил громкость до максимума, и продолжил. Этажность бутона составляла три ступени. Сделав загибы краёв, жилки перехлёстов листков бутона, разделение на стыках, осталось самое сложное – разделить внутренние лепестки друг от друга. Взяв уже более тонкую насадку в форме прямой фрезы, с маленьким сферообразным наконечником, я приступил обрабатывать края. Всё бы ничего, как только в один из моментов чуть расслабился, и фреза дернулась, срезав несколько краёв лепестков. Ох, сколько там было ругани.

Я быстро пришел в себя, руганью всё равно делу не поможешь, и беспощадно отправил уже на шестьдесят процентов выполненную заготовку в мусорное ведро. Хорошо, что я их сделал четыре штуки.

Вот я взялся за последнюю заготовку. Уже более осторожно и аккуратно стал выгравировать только с середины, чтобы не делать работу по сто раз. Всё получилось как надо, даже больше чем.

Уходил я с работы в десятом, а то и одиннадцатом часу вечера. Я был наполнен радостью и вдохновением, я знал для чего всё это. И так, день ото дня я потихоньку отшлифовал все элементы. Где-то подвёл до нужной формы, где-то дополнительно убрал, доведя всё до идеала, собрал розу на сухую. Отошёл в сторону посмотреть, чего-то явно не хватало, какой-то нужной мелочи, какой-то изюминки своей, что ли. Обычная, казалось бы, ваза, обычная роза, бабочку сюда может добавить? Не, может листьев ещё? Не, уже лишнее, а если вот так: и приложив небольшой кусок дерева, с боку верха края вазы, и представив мысленно, что это большой лист. Да, задумка интересная, и уже через полчаса на моей композиции появился большой лист, вырезанный на черновую. Также сделал две прорези на краю вазы, и аккуратно их обыграв, будто эти части сколоты, композиция приняла совсем другой вид. Ваза уже представлялась чем-то тяжёлым и очень старым, и родина её происхождения была Рим или Греция. Ну, по крайней мере, представлениям задумки.

Сегодня прошёл папин День Рождения. Ему исполнилось пятьдесят лет, хотя я всё думал, что около сорока, плюс-минус пару лет. Вот, что значит душою не стареть, он в отличной форме для своих лет, и я очень рад за него, честно. Проведя праздник я снова начал вспоминать, что скоро будет и мой день, и мне исполнится двадцать пять лет. Хочу ли я этого праздника? Даже не знаю, скорее всего, нет. Ещё один год, прожитый в пустую, хотя, если подумать, за этот год появилось много новых людей в моей жизни, с которыми общаюсь и по сей день, снова пишу песни, стихи, начал заниматься гитарой, и как показала практика выступления на прослушивании, которая закончилась крахом, ещё работать и работать над своей техникой. Сегодня повесил гитары на стену, так они мне нравятся ещё больше. После папиного выступления на фортепиано, я ещё больше хочу этому научиться, но это лишь желание, без особых действий….

Постоянный круг заказов в погоне за деньгами перестаёт приносить удовольствие, я это понял, можно сказать только что, и делая розу для Анжелики со всей душой, где старался вывести каждый уголок, каждую задоринку, чтобы всё было идеально, я понял, что столярным делом я хочу заниматься исключительно в своё удовольствие, не более. Буду делать что-то домой, родным и близким. Работая на дядю и получая копейки – это явно не то, о чём я мечтал.