– Хлеба нет. Точно нет? Совсем нет? – ворвался в воспоминания Клёна язвительный голос Влада.

– Ладно, чего ёрничаешь, умник, залазь.

– Нервы береги.

– Дверьми не хлопай, – угрюмо кинул Клён.

– Тебе-то что? Не твоё ведро же.

– И не твоё. Звук бесит.

– А ты не бесись, – посоветовал Влад.

– А ты дверьми не хлопай. Соня тут.

– Блин, ты, Клён, удивлен что ли?

– Нет.

– Что с ней делать будем? – Владу пришли пошлые мысли, от которых он заерзал на сидении.

– Ничего. Шефа дождемся, пусть он решает.

– Не, шеф не такой, – задумчиво решил пухляш.

– Ты о чём? – не понял Клён.

– Так, ни о чём. Может, ты её на себя возьмёшь? – перевёл тему Влад и сделал странную гримасу.

– В смысле?

– Без смыла. Амур-тужур. Могу вас на жд вокзал отвезти.

– Да пошёл ты, – Клёну хотелась задушить пухлячка, но было нельзя бить напарника.

– Ради мира во всем мире, – торжественно проговорил пухлячок, он был наглый и неприятный, но умел заговаривать зубы всем подряд, только за это его держали в конторе, – Чтобы спасти всех нас, иди и займись ей. И, будь лапочкой, принеси мне её трусики

– Заткнись, – вспыхнул Клён, и рука как-то сама машинально врезала пухлячку по носу.

– Нервы береги, говорю же, это же шутка. Совсем чувства юмора нет, – Влад знал, что за такое Клёна обязательно уволят и посмотрелся в зеркало в козырьке, убедившись, что будет, чем доказать, – Я б с ней замутил.

Клён мысленно взял пухляша за горло и ударил лбом о переносицу, разбил его головой стекло и бросил подыхать в яму со змеями:

– Так вперёд! Она быстро из тебя чучело сделает, – заорал Клён, но трогать Влада больше не стал.

*

Макс встал, что-то в окне привлекло его внимание. Он подошёл и опёрся на подоконник, заглядывая куда-то наверх:

– А у тебя тут весело, – прицокнул он и торопливо стал открывать окно.

Марта лениво встала и выглянула из-за плеча Макса, раскрывшего настежь обе рамы.

– Девушка, милая, давайте помогу, – тихо сказал Макс, встал на подоконник и помог девушке с фиолетовыми волосами, еле как замотанной в простыню, слезть с балкона этажом выше, – Как же вы так?

– Спасибо огромное, не знаю, что без вас делала бы, – промолвила она, заворачиваясь поплотнее и пряча глаза, – Извините.

Мятая белая простынь могла сойти за своенравное свадебное платье. Маленькие серьги пусеты с хрусталиками, переливающимися в потёмках, в сочетании с растрёпанными волосами, совершенно случайно создавали праздничный образ.

– С третьего этажа, конечно, не смертельно, – начала было Марта.

– Да я не знаю даже как так получилось, – замялась девушка.

– Нам не нужно никаких объяснений, – перебила Марта, боясь, что исповедь займет слишком много времени, – Это твои дела. Пошли со мной.

– Да, ну это же не то, что вы подумали…

– Если не хочешь идти домой в простыне, замолкай и пошли со мной, – настояла Марта.

Девушка послушно проследовала в комнату. Зашуршали пакеты.

– Носи на здоровье, – послышалось из коридора.

– Спасибо вам большое, я завтра занесу вещи.

– Считай это подарком, завтра меня уже здесь не будет – отрезала Марта, выпихнула благодарную девушку из квартиры и закрыла дверь.

*

– Мадам, мне кажется или вы борзеете?

– Да ну что вы, сударь, как можно было обо мне подумать так? – отвечала Мари, не успев улизнуть из подъезда.

– Мари, я же вас просил?

– Просили, – мурлыкала она, теребя серьгу.

– Предупреждал?

– Предупреждали.

– Я говорил, что ты не знаешь, с чем пытаешься играть? – Иосиф перешёл на холодный, хозяйский тон.

Девушка встрепенулась и кинула серьгу Иосифу в ноги. Та вспыхнула. Мужчина лишь вздохнул и, топнув ногой, погасил пламя.

– Не послушала, – произнёс он, а девушка же, в панике от того, что проверенный годами трюк не удался, побежала вверх по лестнице.