Профессор был совершенно бледен, и на фоне обрамлявших его лицо черных волос это выглядело устрашающе.

– Бросьте палочку, – послышался голос Дианы, но это был не тот звонкий девичий голосок, а грозный гул и вылетел он прямо из груди девушки.

На мгновение рука профессора затряслась. Он явно бешено сопротивлялся. Но через пару мгновений палочка упала на каменный пол и из неё вылетел маленький, совсем слабый сноп искр.

Все замерли в ожидании, что же будет дальше. Диана продолжала.

– Повернитесь к залу и поклонитесь, – тем же приказным тоном произнесла она. Фигура профессора снова задрожала, медленно повернулась, и голова упала на грудь, будто ее подкосила невидимая сила, а плечи подались вперед.

– Это впечатляет, мне кажется, на этом мы можем закончить, – сказал директор негромким, но властным голосом.

– Нет, мне нужно ещё несколько минут… – ответила Диана тем же грозным голосом, отчего даже люстра на потолке содрогнулась.

– Диана, мы же договорились, что это не война, – на этот раз голос директора был твердым как сталь, казалось, о него можно порезаться, если подойти ближе.

– Я помню, но я должна знать, – не отрывая глаз от профессора Мэлакимара, более тихим голосом сказала девушка. По ней было видно, что эта борьба её тоже изматывает, но она не намерена была отступать.

«Я должна знать, правда ли то, что Вы убили моего дядю. Что случилось на самом деле с моей семьей, – неслись мысли в сторону профессора Мэлакимара, – теперь никто Вас не защитит от этого признания».

В кабинете стало темнеть, будто сразу за один миг наступила ночь, а воздух наполнила свинцовая тяжесть. Зал начал гудеть, люди в ужасе жались друг к другу, не понимая, что происходит. Диана пробиралась всё глубже в сознание Мэлакимара. Он уже понял, что с ней бессмысленно бороться силой и начал прибегать к хитрости, чтобы запутать, увести в другом направлении. Но всё было бесполезно.

Вдруг по кабинету прокатился крик боли и отчаяния. Присутствующие даже не поняли, кто кричал, и что произошло, настолько неузнаваемым стал голос Дианы. Она рухнула на пол как мешок, и тело её заколотила мелкая дрожь. Профессор Мэлакимар, приподнятый до этого Дианой на пол метра от пола, тоже рухнул, но на колени. Он был всё ещё бледен и с трудом владел своим телом. Профессор дрожащими руками обхватил лицо. На лбу выступили капли пота. Пряди волос, взъерошенные и растрёпанные, ниспадали на лицо и руки. Все замерли. Директор встал и быстро двинулся к Диане.

– Айрин, Констанция, посмотрите, что с Вильямом, – быстро проговорил профессор Верумист. В это время к Диане уже подбежал профессор Бенден. Он выглядел бледным и с трудом сдерживал дрожь в руках. Всё произошедшее его очень поразило. Молодой профессор приподнял девушку, положив её голову себе на колени и стараясь расслышать, что она шепчет.

– Он убил его, я видела.... это сделал он.... но за что...., – шептала Диана и её продолжала бить дрожь так, будто по ней прокатываются разряды молнии.

– О чем Вы Диана…? Всё хорошо, не волнуйтесь… мы сейчас поможем Вам…, – тихо произнес профессор Бенден, с надеждой поглядывая на директора, – Не думай сейчас ни о чём…

В это время мисс Коллера и профессор Гросперро помогли Мэлакимару подняться с пола. Он, шатаясь, но отказавшись от помощи, подошёл к лавке и сел. Профессор будто постарел на десять лет, глаза выглядели потухшими, а лицо выражало ужас. Было видно, что в уголке глаза блеснула звездочкой слеза.

Все с недоумением смотрели поочерёдно то на директора, то на Диану, то на профессора Мэлакимара и ничего не понимали.

– Вы увидели то, что сами захотели увидеть, – сказал спокойно профессор Верумист, наклонившись к ней.