– Делая шаг – не бойся оступиться, сделав его – принимай последствия с гордо поднятой головой.

От этих слов Диана подскочила, как будто ее окатили ледяной водой. А затем услышала мысль директора, видимо он не стал заслонять эту фразу так, чтобы восприняла её только девушка: «Побег – не выход». Диана резко поднялась на кровати, но оперлась на руки, стараясь не показать слабость и безумное удивление. Говорившим был директор Верумист. По лицу его пробежала еле заметная улыбка.

– Неее… эээ… я совсем… – начала было оправдываться Диана, но ни один приличный ответ не приходил в голову, и щеки девушки залились краской. Она повыше натянула одеяло, будто надеясь, что оно сделает её невидимой.

Диана настолько была поражена сказанным, что даже не заметила рядом с кроватью других профессоров. Лица их выражали волнение и обеспокоенность произошедшим. Даже черты профессора Мэлакимара казались не такими жёсткими, а кожа выглядела ещё бледнее, чем обычно.

– …Я понимаю, что мое поведение непростительно, и если Вы считаете, что необходимо …

– То что я считаю, да и не только я, сейчас не имеет никакого значения, – добродушно перебил её директор.

В его словах было что-то загадочное. Складывалось ощущение, что все о чём-то знают, и Диана должна знать тоже, но почему-то не знает. Это начало тут же её раздражать. Силы к девушке вернулись не до конца, и мысли она читать не решилась.

– Мы все очень рады, что Вы идете на поправку и, надеемся, скоро присоединитесь к остальным ученикам, – таким же добродушным спокойным тоном продолжал директор.

– Когда будет комиссия? – твёрдо и слегка безразлично спросила Диана, разглядывая пятно от чая на покрывале.

– Комиссия? – подняв бровь, переспросил директор. Стоявшие рядом профессора переглянулись, – … А…, Вы, наверное, ещё не знаете… – улыбнулся директор, – Комиссии не будет, – Диана недоверчиво покосилась на него, – Да, безусловно, Ваше поведение было вызывающим, и я дал слово, что лично займусь вопросами Вашей дисциплины, но в сущности это было расценено как несчастный случай и принято решение, что Вы будете учиться владеть своими «способностями» уже под присмотром профессоров, а не самостоятельно, как это было раньше.

Девушка изумленными глазами оглядела стоящих рядом профессоров и пробормотала чуть слышно:

– Хм, не знала, что в нашей академии есть преподаватели, владеющие подобной магией…

– Да, Вы правы, таких учителей в нашей академии нет, но есть те, кто очень неплохо овладел приобретенной мыслемагией: заклинаниями блокировки мыслей, трансформации предметов и контроля над живыми существами. Вы, конечно, знаете, что последнее запрещено магическим сообществом. Но поскольку в Вашем случае эти две способности неразделимы, то мне удалось получить разрешение на Ваше обучение мыслительной магии в полном объёме, – закончил директор с ощущением полного удовлетворения.

Пока он говорил, брови девушки медленно ползли вверх, а лицо теряло способность скрывать удивление. Диана так внимательно слушала директора, что совершенно не заметила, как на фразу «таких учителей в нашей академии нет», профессор Мэлакимар состроил недовольную гримасу.

– И кто теперь будет моим наставником? – не смогла удержаться от вопроса Диана и, совершенно отбросив смущение и поборов слабость, попыталась в очередной раз сесть на кровати.

– Профессор Мэлакимар согласился оказать такую любезность, – добродушно ответил директор, разглядывая многочисленные склянки с зельями и лекарствами на полке сестры Эллы, – Ваши занятия будут проходить после основных занятий.

В момент, когда были сказаны эти слова, Диана ёрзала на кровати, стараясь устроиться поудобнее. Она застыла на полудвижении и широко открытыми глазами уставилась на директора. Профессор Мэлакимар, стоявший в это время лицом к окну, тоже явно не ожидал такого ответа и резко развернулся, но удержался от комментария.