У Н.П. на глазах навернулись слезы. За столом сидели только старые знакомые и коллеги. Витя умер три года назад. Через год он похоронил Зою.

– Ну вот, растрогали как! Довели человека до слез! Ай-ай-ай! Игорь Анатольевич! – весело закричала Наталья Николаевна и встала. Моментально наполнились стопки.

– Что можно добавить…

И каждый следующий хотел что-то добавить, считая отправной точкой предыдущий тост. Но все желали одного и того же: здоровья и подольше послужить родном заводу. После четвертого тоста все ударились в воспоминания. Слушая истории, пересказанные уже много раз, Н.П. почувствовал родство с этими людьми. От их близости становилось немного легче, ненадолго затихала старческая тоска.

«Как это грустно любить людей только за то, что они избавляют тебя от одиночества…» – подумал Н.П. и почему-то вспомнил Зою.

4

С завода он ушел раньше обычного – от выпитого поднялось давление. То и дело он останавливался перевести дыхание. Ира догнала его почти у самого дома.

– Добрый день! – улыбнулась она.

Н.П. кивнул.

– Ой, с вами все хорошо? – она взяла его под руку.

– Пе-йе-паз-новал! – улыбнулся Н.П.

– Ну, придумали тоже!

Ира строго посмотрела на Н.П. Он пожал плечами.

– Юби-эй у меня.

– Ой! С днем рождения вас! А я и не знала! И сколько вам?

– Тыд-цать пять.

– Ну! – она надула губки, но тут же улыбнулась. – Сегодня еще с домашними? Как же вы выдержите? Вам бы отдохнуть!

– Дети к выха-ным п-ыедут, – отмахнулся Н.П.

– Это никуда не годится!

– По-эму?! Ве-ер за те-еы-изором – не так п-охо.

– Вот еще! – лицо Иры стало серьезным. – Вечером будем праздновать!

– И-очка…

– Никаких Ирочек! Все! Вам всего тридцать пять, – улыбнулась она, – а ведете себя как пенсионер.

Н.П. рассмеялся, но смех перешел в кашель.

Ира проводила его до квартиры.

– Сейчас отдыхайте, а я вечером к вам с тортом и… Вам вино можно?

– Лу-ше уотку.

– Хм. Тогда чаю попьете. С тортом. Договорились?

Н.П. кивнул и зашел домой. Он не успел разуться, как в дверь постучали.

– Я на разведку.

– Ф ка-ом мы-фле?

– Что?

Н.П. повторил.

– А… В смысле, раз у нас отмечание дня рождения, надо разведать, что у вас есть, а чего купить.

Он покачал головой. Ему стало неудобно.

– Надо-надо, – строго сказала Ира и кивнула на запертую дверь.

«Она втрое моложе меня», – попытался вразумить себя Н.П., когда, пропустив Иру вперед, невольно стал оценивать ее фигуру.

Результаты ревизии были удручающие: покупать нужно было буквально все. Ира тут же составила список продуктов.

– Я в магазин, а вы… а вы пока переоденьтесь и отдыхайте.

Когда она ушла, Н.П. начал потихоньку рассовывать все по углам, заправлять и расставлять. Кое-где даже стер пыль. После косметической уборки почти ничего не изменилось. Давно нужно было сделать ремонт. Дети предлагали, но он все отказывался. Он практически сросся со всем здесь. Обои и полки, местами засиженные мухами и тараканами, пожелтевшие от никотина потолки и стены, плешивые ковры. Квартира состарилась вместе с ним. Не верилось, что когда-то здесь жила молодая семья, смеялись дети, и играла музыка. В каждой мелочи здесь Н.П. отражался, как в зеркале. Квартира была живой. От шагов скрипел пол, звонко подрагивал сервант. Двери звучно отзывались на прикосновения, мелодично пищали окна. В детстве, особенно по ночам, он боялся скрипящих половиц. Потом они стали раздражать. Сейчас вещи, отзывающиеся на прикосновение, казались ему живыми и близкими.

Н.П. принял душ, тщательно выбрил висящие щеки и зоб, переоделся и вернулся на кухню. После свежести душа он почувствовал запах, стоявший в квартире. Старость, пыль, курево и лекарства. За последние годы они перемешались и стали для него