– А почему тогда охотников называют четверками? – Мишка похлопал глазами. Ему и раньше казалось, что это странно, но спросил он только сейчас.

– Потому что официально в названии было 4 буквы «О», а потом просто сократилось до четверки. Мы продержались почти год нашим отрядом – ни потерь, ни сильных ранений. Сначала ушел Артур, у него тогда были проблемы в семье. Нам дали новенького – Стэна. А потом выяснилось, что я беременна и ребята поехали на задание без меня. Конечно, им дали двух других людей. Правда, это не спасло Витю…

Света смотрела в окно, глотая слезы. Она вспомнила свои чувства, когда ей сказали, что ее отряд погиб при выполнении задания. Тогда она кричала и плакала, но было уже поздно – ничего нельзя было изменить. Сначала Света радовалась, что у нее осталась маленькая частичка Вити – его сын. Потом она стала злиться на него, ведь если бы не он, то она погибла бы вместе со всеми в автобусе, и ей бы не было так плохо. А еще позже нахлынуло какое-то оцепенение, с которым Света не могла, да и не хотела бороться. Она устроилась на завод, ведь ей надо было теперь зарабатывать энергию, маленького сына она или брала с собой или оставляла на весь день одного.

Мишка тоже молчал, потом неожиданно решился и подошел к матери. Мальчик протянул ей ладошку и срывающимся голосом сказал:

– Я отомщу им за папу!

Света села на стул, стоящий рядом и притянула сына к себе.

– Знаешь, Миш, месть – это не самое главное, я недавно это поняла, я ведь тоже часто хотела отомстить обезьянам. У меня возможности не было, да и не хотелось, чтобы тебя в приют отдали, Витя бы мне этого не простил…

Света приложила руку к сердцу Мишки, а вторую руку к его голове.

– Главное, это то, чтобы у тебя здесь был мир, а здесь порядок. Нельзя жить с чувством ненависти в сердце, это ничего хорошего не принесет, – грустно сказала женщина.

Мишка нахмурился, раздумывая над словами мамы, потом медленно кивнул.

– Я понимаю.

Несколько минут они так и провели – Света на стуле и Мишка на ее коленях. Потом женщина весело сказала:

– Кажется, нам надо поесть.

Мишка послушно слез с колен мамы, хоть и не очень охотно. Он не помнил времени, когда он вот так уютно мог устроиться и прижаться к маме. Света поняла это и тихо сказала ему:

– Теперь так будет всегда. Может иногда времени не будет хватать, но помни, что я тебя люблю. И папа любил, хоть тебя и не было…

– Я это понял, и я вас обоих тоже люблю!

Никки неспешно шел по лагерю, было еще очень рано и остальные спали. Только часовые узнали его и пропустили, когда он пришел с ночного задания. Командор уже ждал его внутри грубо сколоченного домика.

– Тебе удалось проникнуть в город? – Командор четко выговаривал слова, хотя некоторые давались ему с трудом.

– Да, я все сделал, меня не смогли поймать, – кивнул Никки.

– Хорошо, охотники видели тебя?

– Да, они пытались меня поймать, но мне удалось скрыться. Еще меня видел один человеческий ребенок, кажется, это был мальчик, – Никки вытянул губы, как это делали все павианы в минуты раздумья.

– Ты убил его? – Командор строго глянул на подчиненного. – Мы договаривались без жертв!

– Не волнуйся, он видел меня, но не выдал. Это было странно, потому что ему было страшно.

– Ладно, ты разведал, как обстоят дела в городе?

– Пробраться туда очень трудно, прорех в куполе нет, мне пришлось оглушить одного охранника, чтобы проникнуть внутрь.

Несколько минут Никки рассказывал о строениях в городе и расположении зданий. Потом он переключился на свое задание, и с лающим смехом рассказал, как сломал виселицу, правда потом с грустью произнес: