Проследив за очередной скользнувшей в траву слезинкой, Рекс заметил на земле около самого тела подруги маленький блестящий осколочек, явно не являющийся чем-то жидким. Он поднял его двумя пальцами и повертел. Осколочек оказался светлым драгоценным камешком, переливающимся разными цветами. Парень счёл его довольно красивым и спрятал в кармашек на груди, пояснив:

– Сувенир.

Наконец, Юви умиротворённо выдохнула и снова сомкнула веки. Хотя лицо девушки и было прикрыто маской, Рексу казалось, что под ней застыла счастливая улыбка.

Парень надел шлемы на Юви и на себя, нацепил на обоих рюкзаки и пристегнул девушку грудью к своей груди с помощью ремней – так, как она инструктировала его на случай потери сознания. Он медленно дошагал со всем этим весом до самого края Земли и на миг задержался, глядя, как из бесконечной туманной неизвестности выплывает огромный белый Ночсвет. Так вальяжно и неторопливо, словно никому вокруг него не нужно спешить…

Затем Рекс обернулся. Он ещё раз махнул рукой на прощание их ангелу-хранителю. После чего обе фигуры упали головой вниз прямо напротив восходящего светила – так же неожиданно, как и явились сюда прежде.

Глава 4. Кролики

Шахта оказалась полузаброшенной. Что, в принципе, было довольно ожидаемо, ведь в магическом мире чароит почти был не востребован. Да, возможно, в какой-то период времени его активно применяли при создании посохов или волшебной одежды, чтобы якобы преувеличить их свойства. Но очень скоро народ почувствовал, что чароит лишь проводит магию, а не преумножает её. И в итоге этот камень просто стал одним из материалов для ювелирных украшений благодаря своему приятному сиреневатому цвету.

Изнутри шахта освещалась теми выходящими на поверхность отростками чароита, которые передавали энергию Ядра и которых ни в коем случае нельзя было касаться. Это правило было выделено жирным шрифтом в одном из справочников Эйка. И, слава Матери, обнаружить эти опасные штуки было несложно: мало того, что они излучали тусклый сиреневый свет, так ещё и при приближении к ним энергия внутри друзей начинала остро пульсировать, словно передавая по всему телу предупреждающий сигнал: «Осторожно! Осторожно!».

Однако даже при таком освещении в шахте сложно было что-либо разглядеть. Обнаружив на стене одну из волшебных, самовозгораемых ламп, Фитч с готовностью начал махать на неё посохом. Ребята, еле сдерживая в себе комментарии о бессмысленности его действий, молча наблюдали за пареньком до тех пор, пока он, наконец, с треском не врезал себе по лбу.

Тогда Сильвер, всё это время подпиравший противоположную стенку, с ироничной ухмылкой крутанул в руке свой изящный посох – и все лампы в шахте одним махом загорелись ярким жёлтым светом.

– А я думал, ты волшебник воздуха и левитации, – с обидой в голосе заметил Фитч, потирая ушибленный лоб.

– Любой уважающий себя волшебник должен изучить азы каждого вида магии. Ты бы знал это, не будь ты простым бессмертным, – язвительно ответил Сильвер.

Фитч оскорбился этим заявлением до глубины души – настолько, что не смог даже сразу найти на него ответ. Однако, когда яростные слова созрели в его голове, все ребята уже начинали приниматься за работу, и паренёк решил попридержать их до следующего случая.

В свете ламп обнаружили себя залежи самых обыкновенных, потухших осколков чароита, а также брошенные рабочими инструменты – в основном кирки и лопаты, лежащие на земле либо торчащие из каменистой породы. Вдоль стен тут и там были разбросаны верёвки и мешки – дырявые, протёртые, но более или менее целые.

Ребята, не сговариваясь, разбрелись по периметру шахты, и вскоре из недр горы на краю Земли послышался тяжёлый лязг металла.