– Сахар? – поинтересовался начальник, усадив меня пить кофе с бутербродами. Очередной пиджак висел на спинке рабочего кресла, сам же Директор, оставшись в рубашке с закатанными рукавами, лично ухаживал за мной. Что, согласитесь, не могло не настораживать, оттого кофе я пила с опаской, подспудно ожидая очередной свиньи от начальника, и вкус напитка как следует не прочувствовала. Измайлов устроился на стуле напротив и после того как я отрицательно мотнула головой, пододвинул к себе вторую чашку. – Ну как сегодня? – вопрос вывел меня из задумчивости.

– Также как и до этого. Веселятся, балагурят, о трагедии ни слова. Курнуть, благо, тоже никто не предлагал, – коротко отчиталась я.

– И ничего интересного?

– Почему ничего? Говорят, ваша любовница уже две недели не объявлялась, а у нее ноги, что надо, и губы нормальные, не то что у предыдущей, как два пельменя, – не без удовольствия просветила я Измайлова. – Почему, кстати, любовница, разве вы женаты? – я еще раз оглядела его правую руку, свободную ото всяких колец.

Тот закашлялся, прыснул кофе обратно в кружку и с укором посмотрел на меня.

– Не женат, Евгения Алексеевна, и охота вам глупости всякие повторять?

– Так вы же сами спросили, – невозмутимо пожала я плечами и приналегла на бутерброд с бужениной.

Отец Маши объявился в пятницу, когда я уже и думать о нем забыла, и назначил встречу на следующий день. Не имея ничего против, я согласилась. Хотя тащиться куда-то после насыщенной сверх меры трудами недели особого желания не было, я не понаслышке знала, сколь остро подчас в юном возрасте стоит вопрос отцов и детей.

Ресторан Юра выбрал приличный, с чеком дороже среднего и панорамным видом на набережную. Первое скорее всего напрямую вытекало из последнего. Меню у них хоть и было странноватым на мой вкус, но все же не безнадежно современным: я заказала салат и матчу с миндальным молоком. Машка, обозвав меня извращенкой, взяла себе кофе с кучей пены, взбитыми сливками и чизкейк, Юрий под мой уважительный кивок обошелся чашечкой эспрессо.

Вообще же по этим двум было сложно определить хоть что-то. Что отец, что дочь, сидели с каменными лицами и сосредоточенно занимались напитками. Разговор начинать никто не спешил. Я откинулась на спинку стула и приготовилась наблюдать сие увлекательное действо, раз уж вынуждена была стать свидетельницей воссоединения. Помогать этим двоим налаживать контакт я уж точно не собиралась, и без меня разберутся. Попутно пыталась найти хоть какое-то фамильное сходство, но тщетно. Машка высокая, стройная с длинными светло русыми волосами и серыми глазищами, наивный взгляд которых может сбить с толку любого, кто ее плохо знает. Юрий же – крепкий брюнет с голубыми глазами и резкими чертами лица, что лично у меня на подсознательном уровне вызывали настороженность. Может они и не родственники вовсе, – закралась крамольная мысль, ну да Ольге видней!

– Учишься? – неловко начал Юрий спустя пару долгих минут.

– Угу, – кивнула племяшка и уткнулась носом в стол.

– И как, нравится? – не сдавался отец.

– Нормально.

– А я сюда недавно по работе переехал. До этого уж очень далеко жил, да и служба не позволяла отлучаться.

– Ясно, – Машка явно не спешила раскрывать объятия новообретенному папашке.

– Маша, может, начнем все заново, с чистого листа? Я в девятнадцать совсем дураком был, не понимал от чего отказываюсь и что теряю, да и родители давили, что жизнь себе ломаю. Конечно, сейчас я жалею, что не набрался тогда твердости и уступил, хорошо хоть мама твоя сильнее меня оказалась. Давай хотя бы просто общаться начнем, я тебе помогу, может, чем? А уж простишь меня, когда сможешь, – Юра выглядел вполне искренним, и я решила оставить их наедине, обнажать душу при свидетелях – так себе удовольствие, да и Машке без моего присутствия проще будет.