– Через пару лет ты заговоришь иначе, – мягко улыбается она, осторожно высвобождая запястье.

– Никогда.

– Глупый, ты и сам не заметишь, как это произойдет, – мимолетный короткий поцелуй, и Агния ускользает, оставив на моих губах свой сладкий вкус с нотками ментоловых сигарет.

Я заворожённо слежу, как она ныряет в черные лодочки на высоченных шпильках и с царственной осанкой дефилирует к креслу, чтобы забрать оттуда брендовую сумочку. Невероятная и по-прежнему неразгаданная. Не моя… Чужая. Еще пару минут, и она снова уйдет, вернется в свой красивый шикарный особняк в английском стиле с идеально стриженным газоном, приготовит завтрак мужу, а потом они вместе поедут в офис арт-агентства, разойдутся по своим кабинетам, делая вид, что в их иллюзорном счастливом браке ни меня, ни Киры не существует.

Как им удается? Я никогда этого не пойму.

– Я на днях прочитала обзор на книгу твоей матери, – накинув ремешок сумочки на плечо, Агния поворачивается ко мне и испытывающе смотрит в глаза.

– Ты про «Как вырастить вундеркинда»? Мама написала ее давно, лет десять назад. Не знал, что она еще издается, – пожав плечами, я откидываю в сторону одеяло, встаю с кровати и, не удосужившись надеть хотя бы боксёры, голый плетусь к окну, чтобы тоже немного подымить перед тем, как принять душ и свалить домой.

Не люблю надолго задерживаться в квартире Агнии после ее ухода. Сразу лезут в голову дебильные мысли. Например, не водит ли она сюда другого талантливого протеже в свободные от наших встреч дни. Точнее ночи. Днем Агния с потрохами принадлежит своему агентству, на раскрутку которого потратила лучшие годы своей жизни. Это еще неприятнее, чем гадать о том, в какие ночи она трахается с мужем. Я давно научился не питать иллюзий на чужой счет. Во многом благодаря Даниловой. Она до основания раскачала вбитые мне с детства нравственные установки, превратив в законченного циника, благополучно забившего на моральные нормы. Иначе я бы просто не вывез то, что происходит в моей жизни сейчас.

– Ты никогда не рассказывал, что у тебя такая большая семья.

– Про Вику ты знаешь, – сунув в рот сигарету, щелкаю зажигалкой.

– Но у тебя есть еще тринадцать братьев и сестер, – стук каблуков медленно приближается, а я непроизвольно раздражаюсь. Зачем она лезет на мою личную территорию, при этом упорно не пуская меня в свою?

– Пятнадцать детей непросто воспитать, но мои родители справились.

– Не просто справились, – остановившись, восклицает Агния. Ее взгляд прожигает мой затылок, пока я пускаю кольцами дым в открытое окно. – Я погуглила статьи, и, честно говоря, в легком в шоке. Твоя мать получила орден родительской славы, когда у нас только закрутилось. Это же повод для гордости. Почему ты ничего мне не сказал?

– Ну вот, теперь ты в курсе, что я вырос в показательно благополучной семье.

– Все не так радужно, как пишет пресса? – деликатно уточняет она, озадаченная моей реакцией.

– Все еще лучше. Не без, сложностей, конечно. Но это мелочи, небольшие шероховатости, которые случаются в каждой семье, – развеиваю ее сомнения. – У меня лучшие родители на планете. Это чистая правда.

– Это невероятно, Максим, – растроганно произносит Агния, положив ладошку на мое плечо. – То, что они сделали для чужих детей.

– Для них мы были своими, – резко отвечаю я, бросая недокуренную сигарету в треснутую вазу. – Они дали нам столько любви, заботы, поддержки и внимания, какой не получают единственные дети в семье.

– Ты прав, – с горечью выдыхает она.

Ее рука безвольно соскальзывает вниз. Развернувшись, я зарываюсь пальцами в густые шелковистые волосы, и сталкивая нас лбами, смотрю в затуманенные болью глаза.