– Сашка взрослая, Игорь надёжен, как скала. Ты же не на всю оставшуюся жизнь уезжаешь. Что происходит?.. Вообще тебя не узнаю!

– Какая-то сентиментальная стала, как тургеневская барышня.

   Наивное состояние девичьей влюблённости мне не нравилось. Всё время приходилось бороться с собой в попытке вернуться к обычной жизни.

– Лучше дай порулить, ещё ни разу не пробовала, – попросила я в надежде отвлечься от глупых мыслей.

– Сейчас, выедем за город. Сама никак к габаритам не привыкну, чуть правый бок вчера не содрала.

   Мы проехали знак «конец города» и поменялись местами.

– Ух, ты!.. Хорошая машинка!.. Хорошая!

   Я наслаждалась вождением: лёгкий ход, разгоняется быстро, руление просто классное! Притопила педаль газа и автомобиль полетел вперёд, послушно отзываясь на любые манёвры.

– Давай, до Гдыни поведу, – предложила я. – Тут всего-то ничего!

– Слава Богу, возвращение Наташки с небес на грешную землю! Ну, если полегчало, то валяй.

   Мы быстро прошли российскую заставу и подъехали к польскому пропускному пункту. На границе было пустынно. Я открывала багажник, Света пошла на паспортный контроль.

– Пани Наташа? – удивлённый голос раздался за моей спиной, со стороны выхода из здания. Я повернулась.

– Ой, пан Марек!.. День добрый! Забыла вам позвонить.

   Со всеми сердечными делами таможенник напрочь вылетел из головы. Улыбающийся пан майор широко раскинул руки, как старой знакомой, и я с большим удовольствием обняла поляка. Казалось, всё произошедшее с нами на этом КПП, было лет десять назад.

– Вы едины? Где есть пани Светлана?

   Я кивнула в сторону пограничной будки. Надо же, как некрасиво получилось. Человек недавно помог, а у меня даже мысли не промелькнуло взять ему что-то в знак благодарности.

– День добрый, пан Марек! – поздоровалась Света, возвращаясь к машине.

   Она улыбалась, поляк добродушно светился, поочередно поглядывая на нас, и сказал:

– Не надо показывать машину, всё есть добже. Звоните каждый раз, если будет моя смена, то пропущу. Как есть ваша голова? – обратился он к Свете.

   Интересно, пан Марек ни разу не дёрнулся, как в прошлый раз. Видимо, мужчины устроены так, что неосознанно реагируют только на незнакомых женщин, Светка же для него стала почти как младшая сестра.

– Всё есть добже, пан майор, – ответила она, подняв большой палец, и устремилась к багажнику.

   Я пошла на паспортный контроль и без всяких препятствий получила отметку. Светик вернулась с большим пакетом.

   К нашей машине подтягивались пограничники и таможенники. Они останавливались неподалёку и с любопытством смотрели на происходящее.

– Небольшой подарок для вас, – сказала Света и протянула пану Мареку пакет.

– Мне? – с искренним изумлением переспросил он, ткнув себя пальцем в грудь. – Я не могу брать. Вы есть очень хорошие дивчины, не нужно.

   Подруга усиленно старалась всучить ему пакет, поляк покраснел и отказывался принимать подношение. Какое-то время они передавали его из рук в руки, окружающие начали потихоньку посмеиваться.

– Не беспокойтесь, пан Марек, вы можете это взять, – обнадёжила Светик.

   Она поочередно вытащила две банки и поставила их на капот, одна была с вишнёвым вареньем, другая с баклажанной икрой. Народ дружно захохотал и от умиления зааплодировал. В противовес стандартным наборам из красной икры и русской водки, подруга исхитрилась всучить презент в виде собственноручно изготовленной домашней консервации.

   Пожилой пограничник выкрикнул по-польски:

– Возьми, Марек, эти дивчины должны тебе миллион злотых!

   Я усмехнулась. Понятно, нашу историю здесь знают все, вплоть до пограничных ворон. Мы становимся легендарными личностями на польском переходе! Растроганный пан майор, засунул банки в пакет и кинулся обнимать нас по второму кругу.