– Гав, – сквозь зубы процеживаю я и боль отступает. Тяжело дыша, пытаюсь восстановить дыхание, не отводя злой взгляд от мужчины, бросая ему вызов.

– Хорошая девочка, – потрепал меня по голове тот, поднявшись на ноги. – Дагер, отведи её обратно. – тут же молчаливой тенью от стены отделился капитан, спеша выполнить приказ.

– Эй, а как же личные покои? – возмутилась я, пытаясь оттолкнуть руку, удерживающую меня на месте. – Я подчинилась.

– Это я заставил тебя подчиниться, – криво усмехнулся граф, беря меня за подбородок. – Ты всё ещё строптива, поэтому здесь тебе самое место, – пальцы мужчины напряглись, сдавливая мою челюсть. – Я твой господин. На “ВЫ” и глазки в пол. Уяснила? Уводи её.

Всё, что я думала в тот момент о графе, состояло из одной ненормативной лексики. Чувствую, в сравнении с тем, что меня ждёт здесь, ад показался бы мне раем. И как же я была права в своих умозаключениях, но об этом позже.

В одиночестве просидела примерно с неделю, если судить по активности крыс. Днём они обычно спят, а охоту начинают лишь с наступлением темноты. Особо голодные пытались откусить кусок и от меня, но я нашла с ними общий язык, оставляя им часть еды из принесённой стражей. К слову сказать, кормили меня неплохо, трижды в день, а вот о гигиене можно было забыть. Волосы превратились в птичье гнездо, хоть я и пыталась расчесать их с помощью рук, но быстро забросила это гиблое дело. Что касается запаха, то от меня разило как от пропитого, потного матроса, валявшегося в куче мусора целую неделю. От такой гремучей смеси, мне кажется, даже крысы были не в восторге. Но в какой-то момент начались изменения.

Судя по урчанию в животе, время приближалось к ужину, и когда услышала шаги, подумала, что меня сейчас будут кормить. Но не тут-то было. В подвал спустился Дагер, хотя всё это время он здесь не появлялся. Всё так же молча открыл решётку и жестом указал на выход. Ну, я и пошла. Всяко лучше, чем сидеть взаперти. В этот раз, прикоснуться ко мне он не рискнул, и я хорошо его понимала, даже сочувствовала. Я бы не удивилась, если бы у него потекли слёзы от такого коктейля ароматов. Весь путь он направлял жестами, и в конце концов я оказалась в огромной комнате, явно не предназначенной для рабыни. Нежные персиковые стены, легчайшая резная мебель белого цвета. Того же стиля трельяж с огромным зеркалом и мягкий пушистый пуф. Легчайшая тюль на панорамном окне, ведущем на балкон. Огромная кровать, застеленная мягким кремовым покрывалом с множеством подушек. И серебро, множество серебряных статуэток, канделябров, элементов в мебели. Как хорошо, что это серебро – ненавижу золото. Металл пропитанный кровью, за который в любом из миров многие продают собственную душу. Я топталась у двери, не решаясь ступить на чистый ковёр из короткого ворса, но этого и не требовалось. Начальник стражи указал мне на соседнюю дверь, за которой оказалась ванная комната. Ну, как ванная, скорее комната с небольшим мраморным бассейном. Мраморный умывальник с зеркалом и навесными шкафчиками. Стопка полотенец на комоде у большого матового окна. И множество высоких цветов в огромных горшках. Комната выполнена в тех же тонах, что и спальня, отчего внутри стало гораздо теплее. Мне нравится этот цвет. Он нежный, чистый, успокаивающий.

Не заметила, как ушёл Дагер, зато вместо него появились три женщины, кажется горничные, и принялись делать из замухрышки принцессу. Я не сопротивлялась, потому как за годы жизни в монастыре привыкла к подобному, а сейчас даже испытывала удовольствие. Та, что преклонного возраста, сидела на низком стуле у бассейна, оперевшись руками на трость, и раздавала указания своим ученицам. Девушки были как две капли похожи, наверное, близняшки и, кажется, одного возраста со мной. Хотя я могу ошибаться. Послушно выполняли всё, что требовала старшая, не обращая внимания на мою зловонность.