– Это наш новый сосед, его зовут Санат. Он поселился в доме Осбара сегодня. Хочет с тобой поговорить.

Подумав, отец кивнул.

– Пусть войдет. Юдера, поставь еще миску.

Левмир открыл дверь. Санат улыбнулся ему, стоя на пороге.

– Не помешаю?

– Отец сказал, можно, – отозвался Левмир. – Заходите скорей, дует.

Санат переступил порог, Левмир запер за ним дверь.

– Пойдемте, сюда, – поманил гостя мальчик.

Санат вошел в избу и полупоклоном поприветствовал хозяев.

– Счастья вашему дому. Меня зовут Санат, по распоряжению лорда Эрлота буду жить в пустующем доме напротив. Днем я познакомился с вашим сыном, он был так любезен, что помог мне освоиться на новом месте. Я всего лишь хочу засвидетельствовать почтение и уладить все формальности как можно скорее.

Лицо Саната, несмотря на благожелательное выражение, казалось пугающе белым в полумраке.

Подойдя к старосте, передал сложенный вчетверо лист и застыл в ожидании. Лакил развернул бумагу. Долго, обстоятельно читал, шевеля губами. Левмир отметил, что он так же бледен, как новый сосед. Может, у Саната брали кровь в городе? Нет, вряд ли. Отец пришел чуть живой, а Санат одной рукой отрывал доски, которые Левмир не мог даже пошевелить.

Лакил поднял взгляд на гостя, коротко кивнул, возвращая бумагу.

– Ну что ж, приветствую. С новосельем. – Отец протянул руку, поднявшись со скамьи.

Левмир заметил, что правая ладонь Саната все время прячется за пазухой. Он сжимал там что-то, и теперь должен это достать. Холодный пот выступил на лбу мальчика, рот приоткрылся – крикнуть, остеречь отца, но не смог подобрать слов и только пискнул что-то внезапно сломавшимся голосом.

Санат вытянул руку из-под куртки. Левмир перевел дух, увидев оплетенную бутылку из темного стекла. Перебросив бутылку в другую ладонь, Санат ответил на приветствие хозяина дома.

– Будем знакомы, коли так, – сказал отец мальчика. – Меня зовут Лакил, я здешний староста. Это моя жена, Юдера. Ну, с Левмиром вы уж познакомились. Эй, малец, ты чего остолбенел? Кивни, что ли.

Левмир не мог пошевелиться. Сердце все еще колотилось от пережитого непонятного страха. Почему-то фигура Саната, которая днем вызывала лишь любопытство, теперь казалась страшной, исполненной смутной угрозы. Чего он ждал от этого человека? Что он вытащит нож? Глупо как-то. Невозможно представить, как Санат бегает за ними по избе, размахивая ножом. Угроза была другая. Будто само существование Саната каким-то образом означало опасность.

– Маленький подарок – вам. – Санат протянул старосте бутылку. – Это хорошее красное вино. Отлично восстанавливает силы, особенно после кровопотери. Вы ведь только что с донации? Я просто предположил, очень уж слабый у вас вид.

– Да, угадал, – проворчал отец. – Давай-ка без «выканья», не люблю я этого. За подарок спасибо, отведаем. А ты садись, поужинай с нами. Уважь.

– О, благодарю. Если не стесню вас.

Расселись вокруг стола вчетвером. Ложки застучали. Мать, уставшая на поле, ела быстро и с аппетитом, отец – без особого пыла, но тщательно пережевывал каждый кусочек. Вино, принесенное Санатом, пил более охотно.

– Хорошее питье, – сказал, ополовинив кружку. – Прямо жар по телу разливает. В городе продают?

– Да, в городе. Есть там одна лавка – если хотите, подскажу, как найти. В других местах могут подсунуть дрянь.

Глотнув еще вина, отец задал другой вопрос:

– Долго ты в городе-то прожил? Говор совсем не наш, да и выглядишь странно.

Санат погрустнел. Он ел быстро, но без аппетита. Так же, как староста, вино глотал куда внимательней.

– Я не то что жил там. Я сидел в тюрьме.

Сделалось тихо. Слышно только, как первые капли начинают барабанить по крыше. Да еще ветер выл, будто призрак.