– Это очень серьезно, Дональд?

– Шесть дней назад на миссис Харвей Честер был совершен наезд, – ответил я. – Ее сбила машина – на переходе. Миссис Честер представления не имеет о том, кто ее сбил, но убеждена, что за рулем сидела женщина.

– Продолжайте, – сказала она.

– Я выяснил, насколько серьезны ее травмы и согласится ли она на сделку.

– Дональд, вы могли бы урегулировать это дело, не нарушая закона?

– Я сообщил миссис Харвей Честер, – продолжал я, не обращая внимания на вопрос, – что знаю человека, который приобретает иски частных лиц – вроде того, который может предъявить она. Я сказал, что иногда он покупает их, и если находит преступника, то извлекает немалую выгоду, но случается, что и он остается с носом. В таком случае он, разумеется, теряет деньги.

На мгновение она задумалась, а потом взглянула на меня с большим уважением.

– Мне следует выкупить этот иск? – спросила она.

Я пожал плечами.

– Если вы считаете, что дело того стоит. Забрать иск, и все. Скорее всего, мы так и не узнаем, кто сидел за рулем той машины.

– А если узнаем?

– Тогда вам придется предъявить претензии.

– Не может ли подобный документ рассматриваться как… инкриминирующий?

– Вы уступите свои права мне, – объяснил я. – Я буду выступать в качестве посредника, если делу будет дан ход.

– Не будет ли это несколько рискованно? А вдруг кто-то захочет задать… определенные вопросы?

– Люди постоянно задают мне вопросы. И я не обязан всякий раз давать исчерпывающие ответы.

– Но вам придется, если эти вопросы начнет задавать полиция.

– Я не обязан сообщать полиции имена своих клиентов.

– Дональд, – сказала она. – Мне кажется, вы удивительно компетентный человек.

– Благодарю вас.

– И вы не хотите узнать, почему я всем этим интересуюсь?

– Черт побери, нет!

Филлис на мгновение вспыхнула, затем рассмеялась и сказала:

– Думаю, я вас поняла. Неведение не грозит неприятностями.

– И то, чего я не знаю, не причинит вам боль.

– А вы не хотите сделать мне больно, правда, Дональд?

– Вы – мой клиент.

– Посидите здесь, – попросила она и вышла в соседнюю с комнатой спальню.

До меня донеслось какое-то шуршание, и вскоре хозяйка квартиры вернулась с пачкой совершенно новых стодолларовых банкнотов.

Сев рядом, она отсчитала сто хрустящих купюр, слегка касаясь рукою моих колен.

– Вот, пожалуйста, Дональд. Ровно десять тысяч. А теперь скажите мне, что будет, если полиция все-таки отыщет машину, которая сбила эту женщину?

– Они попросят ее обратиться в суд.

– Допустим, она обратилась, что дальше?

– Женщину, которая совершила наезд, могут признать виновной на основании доказательств, которыми располагает полиция, но если пострадавшая не подаст заявления, дело могут спустить на тормозах.

– Пока что у них нет улик?

– Они располагают платьем, из которого был вырван клочок материи… да еще, возможно, стеклом от передней фары. Как правило, у них больше не бывает.

– И все же стоит испытать судьбу, не так ли? – спросила она, улыбаясь.

– Наверное, – ответил я.

Потом я поставил бокал на столик и поднялся. Филлис задумчиво посмотрела на меня:

– Дональд, я думаю, что вы замечательный, совершенно замечательный!

Я усмехнулся и произнес:

– Если я начну доказывать вам противоположное, у нас уйдет на это уйма времени. До свидания, Филлис.

– До свидания, Дональд.

Я снова припарковал машину в двух кварталах от дома миссис Честер, обогнул большой каменный дом и, остановившись перед дверью крошечного бунгало, постучал в дверь.

– Входите, – послышался унылый голос.

Я открыл дверь и вошел.

Миссис Честер сидела на кровати, под глазами у нее были черные круги.