Собственно, об отношении Сарамаго к языку, к живому слову, будь оно написано или произнесено, лучше всего сказал сам писатель: «Со словами вообще следует держать ухо востро, они переменчивы не хуже людей». «Слова страшно подвижны и текучи и меняются день ото дня, они зыбки как тени, да они и есть тени и существуют в той же степени, в какой и не существуют, это мыльные пузыри, еле слышный рокот моря в витой раковине, срубленные стволы». К тому же «слова очень часто производят действие, обратное предполагаемому и тому, ради которого были произнесены».

В качестве примера весьма характерных для Сарамаго каламбуров приведу один из них: «Впервые в жизни смерть узнала». Как вам оксюморон? А затем уже совершенно другим тоном: «Смерть знает о нас все, и потому, должно быть, она так печальна».

Впрочем, не будем впадать в элегическое настроение и тешить себя иллюзиями. «Перебои в смерти» – всего лишь поэтическая вольность, мысленный эксперимент, фантастическое допущение или, если хотите, «заклинание смерти искусством». Иначе, если б смерть действительно «поняла, что художнику, занятому своим делом, мешать нельзя», мы бы сегодня читали последний, оставшийся незавершенным роман Жозе Сарамаго «Ружья и алебарды», который был бы благополучно дописан автором и переведен на русский, скажем, тем же Александром Богдановским. Увы, не читаем. Довольствуемся тем, что автор успел написать, и ждем новые яркие имена – пресловутых «молодых львов», что придут на смену. Должен же кто-то поднять упавшее знамя – чтоб «веселило и вселяло»?

Подобно тому, как почти все книги Жозе Сарамаго переведены на русский Александром Сергеевичем Богдановским, почти все они озвучены Ириной Александровной Ерисановой. И право же, это прекрасно, ибо все трое буквально созданы друг для друга: и автор, и переводчик, и диктор. Честно говоря, даже не представляю себе Сарамаго в чьем-то другом исполнении. Настоятельно рекомендую к прочтению.

И последнее. Помнится, был у российского писателя-фантаста Леонида Кудрявцева такой замечательный рассказ «День без смерти». Постоянно вспоминал его, когда читал «Перебои». Очень уж перекликаются эти произведения. Особенно живописной главной героиней – некой барышней с длинной и острой косой. Оба писателя будто с одной натуры писали. Плюс к этому отличное чувство юмора и неожиданная, парадоксальная развязка в обоих случаях. В озвучке рассказа, к сожалению, не нашел, но можно без труда найти в виде текста. Настоятельно рекомендую не полениться и найти. Рассказ небольшой, можно и синтезатор речи потерпеть, если нет возможности прочитать глазами, или попросить кого-нибудь прочесть вам вслух. Поверьте, оно того стоит.

Ну, и «Перебои», само собой, прослушать не забудьте.

Сегодня мы продолжим наше виртуальное литературное странствие по городам и весям Европы и из фантасмагорической, волшебной «как бы Португалии» Жозе Сарамаго, где по некой причине перестали умирать люди, переместимся в немецкий портовый город Гамбург, где один местный кот взял на себя нелегкий труд – ни много ни мало – научить летать маленькую чайку. И поможет нам в этом путешествии замечательный чилийский писатель Луис Сепульведа, к глубочайшему сожалению ушедший из жизни этой весной. Тем, кто еще не внял моему совету и не прочел до сих пор его взрослый роман «Старик, который читал любовные романы», настоятельно рекомендую это сделать. А сегодня мы будем говорить о его детской сказке «Мама-кот, или История про кота, который научил чайку летать». Благо что ее аудиоверсия появилась наконец в Сети в очень даже неплохом исполнении Константина Ермихина.