– Зажги, пожалуйста, лампу, она там! – указала Нахтамону Меритшерит на маленькую нишу в стене.

– А разве тогда твой отец не заметит, что её зажигали? – прошептал Нахтамон.

– Он никогда не спускается сюда сам, – ответила девушка. – Посылает слуг.

Узкий проход вёл в галерею, вырубленную в известковой скале. Она была уставлена деревянными сундуками, большими глиняными кувшинами, мешками и корзинами со свежими овощами.

– Ты бывал когда-нибудь в дворцовой кладовой? – спросила Меритшерит, осторожно ступая по холодному полу пещеры.

– Шутишь? Она охраняется не хуже, чем сокровищница Амона. – Освещая путь фонарём, произнёс Нахтамон.

– У отца тоже есть опасные ловушки…

– Что?

– Шучу я, успокойся, – тихо посмеялась Меритшерит. – Отец надеется, что изображения богов защитят его сокровища от чужаков. Ну и ещё вот эта странная дверь.

Нахтамон осветил дальнюю стену и остановился как вкопанный. Перед ним возникли статуи грозной львиноголовой богини Сехмет, держащей в руках длинные ножи. Они выглядели, как настоящие, хотя были сделаны из камня. На створках двери показались два кроваво-красных божественных ока. На петлях были изображены странные звероподобные существа – духи-охранники. На двери не оказалось ни ручки, ни замочной скважины.

– Ты веришь в гнев богов, Нахтамон? – спросила Меритшерит.

– Верю. А ещё я верю в принципы, – улыбнулся юноша. – И один из моих принципов говорит мне, что нельзя останавливаться на полпути. Я уже видел такую дверь раньше.

– Значит, ты знаешь, как её открыть? – завороженно произнесла девушка.

– Да, Шерит, только это не обычная дверь, и мне нужна будет твоя помощь. Видишь кинжалы в руках могучей богини?

– Вижу.

– Хватайся за их рукоятки и повторяй за мной…

Меритшерит, поборола мимолётную дрожь, прошедшую по всему телу от спины до кончиков пальцев, и взялась за рукоятку кинжала, опасливо взглянув на лик богини Сехмет.

– О, Могучая богиня, – подобно жрецам Амона затянул юноша.

– О, Могучая богиня, – повторила за ним Меритшерит.

– Не тронь меня, входящего в твою сокровищницу.

– Не тронь меня, входящего в твою сокровищницу.

– Ибо я наивная маленькая девочка, которая залезла в кладовую папочки.

– Ибо я наив… Постой! Что?

– А теперь резко тяни вниз! – скомандовал Нахтамон, и Меритшерит машинально послушалась его.

За створками что-то щёлкнуло, и они распахнулись.

– Она что магическая? – удивилась Меритшерит.

– Нет, Шерит, механическая. – Ответил Нахтамон.

– Я это и имела ввиду! – пытаясь скрыть свои неловкие мысли, произнесла девушка и тут же влетела внутрь.

Теперь пришла очередь удивляться Нахтамону. За дверью его встретили огромные статуи, столы из кедра с ножками в форме бога Бэса – хранителя домашнего очага, великолепные лампы в оправах из электрума, расписные алебастровые сундуки, статуи в полный рост с инкрустациями, множество амулетов и фигурок людей, сваленных в кучу. Единственный раз в жизни Нахтамон видел подобное, когда был ещё совсем маленьким. Тогда Хентит Сатамон взяла его с собой на Западный берег, туда, где находился мир мёртвых, гробница его отца. Примерно такую обстановку он застал и там.

– Идём, это здесь! – поторопила его Меритшерит, словно ничего особенного не увидела вокруг себя.

Что-то массивное стояло рядом с макетом корабля из дерева на каменном пьедестале.

– Откуда ты знаешь? – прошептал Нахтамон, всё ещё восхищаясь окружающими его предметами искусства.

– Интуиция, – задумалась Меритшерит, а потом стянула с каменной плиты льняное полотно.

Нахтамон прикрыл рот, сдерживая смех:

– О, Амон, что у них с головами? Где твой отец откопал это?

– Я же говорила, ему привёз вельможа с севера, – оглядывая рельеф на плите, ответила Меритшерит.