– Корвус! Птицу твою через хвост десять раз, где этот стажер опять?! Почему я ищу его снова?! – даже закашлялся с непривычки.

Спустя несколько очень коротких минут в кухню ввалился сильно заспанный ворон.

Взъерошенный, бледный, он выглядел крайне… залюбленным. Ладон лишь подумал ехидно о том, что девушкой Люся была темпераментной, а Корвус парнишка еще молодой и силы свои не рассчитывает, очевидно. Салага ты, милый Илюшенька. Расти тебе, ворон, еще и расти.

Поймав на себе недвусмысленный взгляд бессмертного шефа, Илья сразу нахохлился.

– Аве, сиятельный. Нет у меня птиц никаких, даже не фантазируйте, только рептилия. Что изволите? – стараясь скрыть явно сочившееся ехидство подал голос ворон.

– Аве, любовник-герой. Видишь ли, … ты мне здесь совершенно не нужен в ближайшие несколько часов. Врать не буду, так что лучше даже не спрашивай, почему. Самое лучшее, что могу я тебе предложить, это поездку в больницу к супруге покойничка. Не нравится мне она. – Дракон говорил, и улыбался все шире, глядя на изумленно вытягивающееся лицо Корвуса. – Запусти диагностику, хоть руками прощупай. Жду отчет от тебя, чем быстрее, тем лучше. Люсю не дергать. Вопросы есть?

– Есть! – Илья в этот момент был действительно очень похож на разъяренного ворона. – Это правду болтают, что вы с Людой, что вы…

Впервые за многие дни, прошедшие в этой безумной командировке, Ладон так смеялся. Ржал как конь. Успокаивался на секунды, продирая глаза, видел весьма озадаченного Илью Ковуса и снова закатывался. Ай да Люся!

– Илюшенька, птичка моя, ты бы лучше увлекся основами расоведенья. Облегчил себе жизнь. Русалки, ревнивый наш ворон, – древнейшие из некромантов. Магия смерти их первая стихия, и только вторая – вода. Понимаешь, красавец-мужчина?

Корвус растерянно хлопал глазами. Все время их с Люсей… общения, плотного и не очень, ему приходилось решать очень сложный вопрос выбора между страстью и мучительной блокировкой своего смертоносного дара. Он сдерживался, боясь навредить, мужественно сохранял маску холодного парня, опасаясь вытянуть жизнь из возлюбленной. Проклятие некромантии, вечный крест антижизни, по силам подобная страсть только вечным бессмертным. А Люся лишь тихо смеялась в ответ.

Дракон смотрел на него весело и снисходительно. Так глядят на детей, вдруг открывших великие тайны огромного мироздания.

Птичье молоко – это торт и конфеты, колбасу делают из мертвых свиней, маринованные огурцы не растут прямо на грядке. Зеленый горошек выковыривают из стручков, а русалкам, пусть даже на четверть, не страшны некроманты. Совсем, совершенно. Вот так-то Илюша, учись.

– Спа… сибо. Ушел. Берегите ее, вы… вы же знаете. – тихо сказал, рукой безнадежно взмахнул, развернулся и вышел, покачиваясь от усталости.

Бедный птенец Инквизитора.

Монотонно, изматывающе, след в след, цепляясь за камни, в обычном для пары порядке: Ди впереди, Лер прикрывая тылы, как всегда.

“Ди, остановись. Наш проводник устал и чем-то ужасно испуган. Не чувствуешь? Он пахнет страхом.”

Вихрь мыслей пронесся, оставив неприятное послевкусие. Тупица ты, Ди. Ну конечно же: Лер – “кукловод,” он поймал в подчинение местного жителя и отправил работать во благо их цели. А она-то все удивляется… Так увлеклась вскарабкиванием по камням и расщелинам между массивами льда ледника и застывшей лавы, что едва не упустила вошедшую осторожно в сознание фразу. Да, им ртов тут лучше вообще не открывать.

“Мог бы и предупредить, между прочим. Я его совершенно не чувствую, и это плохо, наверное, да?”

Задумавшись, оступилась и тут же была легко поймана безупречно внимательным Лером. Блеснувшая ярким светом короткая секунда близкого соприкосновения. И сразу обоим как будто бы стало легче, отступила накопившаяся усталость и внутреннее напряжение.